МХ-300 Смотри не вымажься в его густой зелёнке...

П. Б.

Смотри не вымажься в его густой зелёнке,
цветами краешков раздёрганной на канты.
С кем поведёшься, от того и жир на майке –
и стрелок здесь ещё никто не перевёл.
Его идеей начинили амазонки,
а ты в свои иль не свои играешь карты –
я очень верю, что его казачьи байки
в его же спрячутся надскальпный ореол.

Опасно, родненький! Я знаю эту схему.
Сюда не просто так Галиция рванулась.
Затронут смутный экзит-пол на афтепати –
зелёнки море, а кровищи океан.
Наполеон, что обнажается до крема –
уже не книжки прикладной сиюминутность.
В сухом остатке застывает на лопате
помёт залётных с перепоя игуан.

В тебя я верю, несмотря на все цугцванги,
предоставляемые жизнью сплошь и всмятку,
но чтобы поле под тобой не стало скользким –
вот это важный пункт! По сути – целость глаз.
Слепых полно, но ни один не стоит Ванги,
а та предсказывала: с ними будет гадко.
Сначала мирно, без наездов и по-свойски,
потом – гражданская война и голый плац.

Держи удар – хоть под мадерой, хоть под брютом.
Я подстрахую, если выявлю заразу.
Поскольку национализм контагиозен,
а прирождённый пацифизм – ни в черенок,
я раззадорюсь подменить ему компьютер,
да не железный – тот, что к тормозу привязан,
и вся зелёнка утечёт в его же осень,
в которой всё как на духу предрешено.