Беспокойный Султан

Жил был султан, Имел гарем.
В нём было много места всем:
Семье, наложницам, супругам,
И всё ж султан искал проблем:

« Та – слишком страстна,
Та – доступна,
Та – оголяется, как вихрь,
Та – плодородна,
Та – дородна…»…
Султан расстраивался в миг.

И вот решил себе сыскать,
Он — непорочную девицу.
Не чтоб, до свадьбы с ней не спать,
А чтобы мог он ей гордиться.

Её разумностью в любви,-
Таким… «размеренным рассудком».
Все женщины – Одной крови,
В какую не налей посуду.

И вот толпа из юных дев,
В сафьяне красном, палантинах,
Но, всё – не то, и все – не « Ах!».
Султан же – рисовал картину.

Он на холсте изобразил,
Прекрасной незнакомки лик,
И только кисти отложил,
В него влюбился в тот же миг.

«Такую видеть здесь хочу!», —
Султан надежды возлагал,
На то, что собственной рукою,
Он идеал свой написал.

Посыльные трубили всем:
«Найти, доставить, привезти…».
Сулили золотом калым —
«Какой сумеют унести».

Идут года, бегут часы,
Минуты сыпятся песком…
Султан гарем свой позабыл:
«Что толку — в неразумном, в нём?».

Луна росла и убывала,
Сменялись красотой рассветы…
Везде искали – не сыскали,
Девицу, схожую с портретом.

Деревья вырасти успели,
Сменялись травы на цветы,
Султан сидел перед портретом,
И были дни его пусты.

Щербет не освежал, приелись,
Деликатесы и халва,
И с каждым новым днём сильнее,
Теперь болела голова.

Детишки выросли в гареме,
Его давно забыл султан.
И все прекрасные супруги,
Забыли путь к его устам.

Они сначала долго ждали,
Не понимая, что случилось,
Потом по-бабьи передрались,
Потом сплотились женской силой.

Позвали лекаря, и вот,
Микстуру он ему несёт.
Султан микстуру эту принял,
Но только заболел живот.

Портрет теперь хранила стража,
Поскольку жены покушались.
И я их очень понимаю,
Они б пред Небом оправдались.

И вдруг! « О, Чудо! Есть. Нашлась.
Похожа. Честью поклялась,
Что целомудренная — телом.,
Лишь с Разумом имеет связь.

Её к султану привезли.
Она очки на нос надела.
Взглянула косо на портрет:
«Свежо, — сказала,- живо, смело…».

Султан ожил. Вновь, блеск в глазах.
Со страстью деву в спальню тащит.
Ну, а она ему: — Нашел?
Кто ищет, тот всегда – обрящет.

Мне не до глупостей таких.
Я целомудрием прекрасна.
И если Вы, ко мне – Жених,
То все усилия – напрасно!

Я не люблю мужчин, как вид.
Ценю лишь ум. Не – мужью силу.
Прошу, при мне не раздевайтесь.
Мужское – обезьянье – тело.

Вы — волосаты и грубы,
От вас козлятиной несёт.
Поэтому Вы мне простите,
Но я не для постели, вот.

Могу развлечь Вас разговором,
Спеть, станцевать всегда могу,
В вопросе ж продолженья рода,
Я Вам никак не помогу.

Да – холодна! Зато – умна!
И точно, как лицо с портрета.
Но, не жена – я. Не жена!
Во мне не расцветает это.

У Вас премиленький гарем,
Совокупляйтесь на здоровье,
А я – не для мирских утех,
И то могу себе позволить.

Я – образованна, красива
Язык – Японский и фарси…
Могу быть капитаном, смело.
Но от постели… Нет. Спаси…

« Вот это, да!», — султан подумал.
Потом, по-русски, смачно плюнул.
Но, страсть – взыграла! Он — в гарем.
« Сейчас пойду, устрою всем».

Пришёл. Метал огонь глазами.
Одну наложницу привлёк.
Потом другую…Но, с часами,
с султана выпал весь песок.

А с ним и вся мужская сила.
Капец! Ну, что ж: всему свой срок.
Часы не развернуть обратно,
Назад, не всыпать тот песок.

Султан, теперь, как муж, скучает.
Зато науку превозмог!
Его девица посещает
И каждый день дает урок.

О том, как Праною дышать,
Белок с жирами совмещать,
О том, как экономить Силу,
И сколько точно, нужно спать.

Она хранит султану верность,
Во всём, всегда и насовсем.
Поскольку ложе не делили,
То Верная она — СОВСЕМ!

Всё б — ничего, да, вот , поди ж ты,
Тьфу, тьфу, тьфу – через плечо.
Султан опять теперь вздыхает,
Он, вновь влюбился горячо:

На небе рассмотрел Звезду.
Через огромный телескоп.
Влюблён, теперь в неё одну.
Мулла лишь обвенчать не смог.

Поскольку всем и навсегда,
Сияет с высоты Она,
По обстоятельству такому,
Она не может быть верна!