Три истории

1.
Люда слышит из ванной комнаты пронзительные крики: «Ку-ку, мама, а где наша мамочка? Ку-ку наша мамочка! Давай постучим маме! А что там наша мамочка делает?». Маленькая детская ручка ласково касается двери.
«Ё б вашу мать», - думает Люда, и ныряет в персиковую пену с головой. Секунды в воде кажутся вечностью. Прекрасной вечностью, на которую она заслужила. И в этой вечности нет места: двоим детям, одному из которых - сопливых 7 месяцев; двум бабушкам, которые вынесли мозг своей липкой заботой; мужу и отцу, которые з а е б а л и бухать; спаниелю, который з а е б а л хотеть срать каждый неудобный час. В этой вечности нет места даже самой Люде. Там какая-то другая женщина под персиковой пеной – красивая, ухоженная, с длинными гладкими ногами, без лишнего веса, накопившегося нервными ночными заеданиями.
«Ку-ку наша мамочка».
«Да, ваша мамочка ку-ку», - думает Люда. Ваша мамочка сегодня прочла на коробке с фломастерами «Фаллоимитаторы». Ваша мамочка забыла, когда делала в последний раз депиляцию зоны бикини. Ваша мамочка ночью жрет сало с чесноком и хреном, а луковицу вообще грызет как яблоко, ожесточенно и без слез. Ваша мамочка хочет в самый сраный офис, подальше от кукующих за дверью, родственничков.
Родственники, приезжающие в гости по праздникам, устают от детей за пару часов. Каждый меряется своими травмами:
- у меня уже руки отваливаются, - жалуется мать Люды.
- а у меня грыжа вылезла, - сетует свекровь.
- ой, голова уже раскалывается от этой музыки на ходунках, схожу покурю, - говорит сестра мужа, одевается на ходу, и быстро покидает квартиру с пачкой вишневых «Marvell».
Люда с ребенком 24 часа в сутки. Муж – дальнобойщик.
«Ку-ку, наша мамочка, выходи к нам, мы уже соскучились».
«Да отъебитесь вы уже от меня», - кричит Люда на очередное ку-ку, и мать уносит семимесячного Захара, приговаривая: «Пойдем отсюда, Захарчик, а то наша мама вкрай ахуела. Наша мамочка лежит в ванне уже полчаса, и ей на всех нас наплевать».
«Суки», - бурчит Люда. «Щас выйду – будете у меня лететь, пердеть и плакать».
Она оборачивается в полотенце, и еще долго сидит на ванне. Минуты 2. Вечность. Хриплая вода в кране предательски затихает. «Ку-ку, наша мамочка, помылась уже? Выходи, наша мамочка, мы по тебе так соскучились, так соскучились».
2.
- В жизни каждого человека есть такой приятель, который попробует какое-то говно, а потом начинает всем настойчиво это советовать. Вот Лёша, одногруппник, однажды насыпал мне в пиво соли, мотивируя этот идиотский поступок тем, что так пьют моряки. И в кофе они тоже добавляют соль, тоскуют по морской воде. Дмитрий, коллега по художественному цеху, посоветовал в оливье добавлять яблоко и банан. Пошел ты н а х у й, Дмитрий, и пусть судьба в новом году будет благосклонна к твоим врагам, а к тебе – нет. Есть еще такие, которые позовут в гости, и начинают включать свой любимый фильм, заглядывая тебе в лицо во время любимых моментов, с диким хохотом. Как будто в триллер попадаешь. Такое ощущение, что этот чмошник примеряется откусить тебе лицо, не зная, как более продуктивно усыпить твою бдительность. И вот представь себе ситуацию, Марина: ты пьешь соленое пиво, закусывая банановым оливье, а друг детства на очередной тупой американской шутке откусывает тебе лицо. Хочешь ли ты такой финал своей бренной жизни?, - противно щурит глаза сестра моя, Лиза. - Если да – моргни ровно столько раз, сколько моя чайная ложечка ударится о стенку фарфоровой чашки. И тщательнее выбирай себе друзей в парке третьей областной психиатрической больницы.
После этого монолога Лиза закуривает. Теперь я и правда верю, что она слишком устала быть одна. Планирую позвать ее к себе на Рождество, но ведь не приедет. А если приедет – напьется, и расскажет какую-то идиотскую историю прямо за столом. Например, как они с двоюродным братом мазали говном двери нашей соседки, которая топила дворовых котят. Брат стал уважаемым в городе юристом, на кой черт нужны ему такие воспоминания.
3.
Во сне Митасов говорил «Абырвалг». Гумилев дрался с Усиком. Подруга детства не дала ни одному арабу. Печальный философский сон. Не нужно больше наедаться майонезными салатами на ночь. Утром приехала подруга, и показала свежий фингал. Гордо, выпрямив спину, ткнула себе под глаз: «Вот! Нате вам!». Нам-то зачем, думала я, себе уж оставьте, у нас такого добра в первом браке было немерено.
Таня сёрбает чай, как будто сто лет его не пила, кое-как выжив в лайкре и тунике в северных ярангах. «Знаешь, за что дал? За сгнившую тыкву. Лежала в холодильнике тыква, сгнила, а он туда рукой. И дал мне. Хорошо, что кулак был в тыкве, там, говорят, много коллагена». Потом плакала, говорила, что любит.
- Таня, мне сегодня снилось, что ты не дала ни одному арабу.
Таня вытерла слезы, звонко рассмеялась.
- да ты чё?
- ага.
- ой, Лен, если б не арабы, х у й бы я жизнь повидала. А так хоть кальян на шару покурила в самых продвинутых барах столицы. А теперь что? Дом, работа, Валера, фингалы и корпоративы по праздникам с родным почтовым коллективом, до рыгачки в рукав. Наш товаровед – Никита Сергеевич, на 8 марта всем женщинам жопу показал. Сначала всем, а потом по отделам ходил, и показал каждой индивидуально. Это у него был такой знак протеста против гендерного равенства, мол, женщина должна оставаться женщиной, а не заниматься черти чем.
- Усик еще с Гумилевым снились, Митасов…
- не знаю таких. На параллельном курсе учились, что ли? Ты ж знаешь, я и наших-то по фамилиям не помню. Только Козолупова.