Взяли мужики автоматики

Взяли  мужики  автоматики
И  пошли  они  потрелятики.
В  чистом  поле  тир,  на  семи  ветрах,
На  большом  шоссе – страшный  тарарах.

Популяли  там,  пошмаляли  здесь,
День  прошёл  не  зря – попаданья  есть.
Сгинули  в  лесу  кровопивушки,
На  шоссе  лежат  несчастливушки.

Их  искали,  но  поздно  начали,
Подготовлено  зафигачили,
Утекли  водой  душегубчики,
Замели  следы,  злые  субчики.

На  ушах  стоит  область  чуть  не  вся:
Расстрелять  людей,  ничего  не  взяв!
Беспредельщина,  просто  нету  слов,
Может  быть,  террор  мусульман-врагов?

Ну  а  как  ещё  это  объяснить –
Просто  так  людей,  ни  за  что  мочить?

Долго  ли  потом  или  коротко,
Кровью  вновь  прошлись  злые  вороги.
По  ночной  поре  и  в  краю  другом
На  шоссе  нашли  новых  мертвяков.
Явный  огнестрел,  издали – притом
Никакой  стрельбы  не  слыхал  никто.
Без  глушителей  не  палили  тут,
Осторожные,  на  рожон  не  прут.

Экспертизами  установлено,
Где  патрончики  изготовлены.
Всех  не  вызнали,  тех,  кто  мог  украсть,
Не  сподобились,  эх,  на  след  напасть.

Но  и  первое  преступление,
И  второе  вслед  нападение –
Дело  рук  одних,  без  сомнения,
И  поди  раскрой – это  серия.

Дальше – тишина  девять  месяцев,
Залегли  на  дно,  пыл  умерили.
А  потом  опять  продолжение,
Но  теперь  уже  с  изменением.

Выбрали  теперь  многолюдный  пляж,
Не  промажешь,  чай,  чо  ж  не  пострелять?
На  пригорочке  метров  за  пятьсот
Этот  пляж  большой  окружал  лесок.
Вот  оттуда-то  перекрестием
Десять  человек  вмиг  порезали.

Снова  тихенько  люд  угробили,
И  ищи-свищи  ветра  во  поле.
Те  же  самые  порешатели,
Третий  эпизод  кровь  пускательный.

А  потом  ещё  были  случаи,
Не  спеша  людей  страхом  мучили.
С  очень  длинными  интервалами,
И  по-разному  убивали-то.

Их  в  конце  концов  вычислить  смогли,
Через  много  лет  гадов  замели.
Шайка-леечка  мизантропная,
Три  охотника,  три  уродины.
Ощущали  жизнь  без  значения
И  нашли  себе  развлечение.

То  не  полбеды,  то  поменее,
После  них  пошла  эпидемия.
Показалось  вдруг  людям  скучно  жить,
Лишь  одно  спасёт – земляков  валить.

Что  за  хрень-беда,  чокнулся  народ,
Коль  без  жалости  сам  себя  же  бьёт?
Или  мало  вам  всяких  трудностей,
Развлекаетесь  распаскудностью?

Где  же  ваш  инстинкт  социальный-то?
Отщепенцы  вы  нереальные.
Стало  общество  суицидное,
Ох,  судьбинушка  незавидная.