По галереям

С Тамарой Львовной выбрались на Брейгеля.
И это был эпический провал.
Куратору манерному дал пенделя.
Метрдотелю уши оборвал.

Но с Беллой Моисеевной на Босха мы
сходили, взяв монокль и веера.
А кончилось наручниками с розгами
с постыдным послевкусием с утра.

Манила с месяц малыми голландцами
меня Нателла с отчеством большим.
Но прелюбодеяниями с танцами
и этот вечер точно завершим.

С Анжелою – лишь мы подходим к триптиху
в святой музейной полутемноте,
травмировать мне начинает психику
её ландшафтный вырез декольте.

А с Жанной, господа, уже не важно:
я в ней – или она (да-да) во мне.
Когда на нас взирает Караваджо
с полотен или щурится Моне.

Роскошной даме я на биеннале
шепнул: «По вам рыдает Круазетт!»
Мы в краску там всех бюргеров вогнали,
едва продефилировав в клозет.

А женщинам на местных вернисажах
киваю на подгниловатый фрукт –
и те, кто в теме, расцветают даже,
меня, как сочный овощ, подберут.

И в очереди длинной на Серова
мы умудрились с Ольгой сделать шоу.
От серых лиц неслось, как им херово.
А мы кричали: «Как же хорошо!»

Пусть не вложил создатель в руки кисти нам,
мы с пассиями ищем райский куст.
Ползём неживописно к низким истинам
сквозь тернии высокие искусств.

Я знаю. В этих строках Возрождением
не пахнет, нету взлёта в эмпирей.
Но что же делать, если возбуждение
во мне рождает запах галерей!

Бронт, 30.12.18