Абстинентные мерцания

Рыба выволокла из консервной банки хвост на просушку.
Смотря на это, голове вздумалось: будто кошка лижет пемзу, издавая щёлкающий тихий звук. И глаза, наблюдая, облизали высохшие губы шершавым языком.
Рыба все лежала в жаре и линяла, была без чешуи - сарделькой, нагловатая и злободневная. Была с головой, занимавшей треть тела, а глаза - хитрые. Она хотела сказать, что об этом думает, и сдержалась. Но содержимое головы все поняло по положению хвоста, торчащего из банки, - и не в мочь захотело пить, и не умелось.

Пока выводились на бумаге загогулины в виде собаки, которая извивалась, чтобы не запутаться в телефонном проводе, накручиваемом на палец, шел непрекращающийся процесс времени. Собака тревожилась, чтобы нечаянно не удушиться в проводе или хвосте. Даже, на мгновение, гавкнула неслышно, раскрытой пастью в два приплюснутых эллипса, а третьим был высунутый язык, весь в клеточку, как листья записной книжки.

Рыба выдыхалась из сил всем своим запахом.
Его учуяла крючковатая собака.
Собранность головы отвлеклась от важного на этот инцидент, но не зная, что делать, обратилась ко рту.
Тот, сопоставив то, что собака несъедобна, съел рыбу.

Все, кроме терзающих косточек на зубах, остались умиротворёнными. Даже телефонный разговор не вышел из себя и остался в свое время, когда происходило его существование.

И через стекло пробился к жирному пятну на столе - луч. Настоящий сияющий луч солнца. Но скользнул и разбился, разлетевшись другими красными лучами, отражающимися в граненом стакане, - и солнцу затосковалось. И решило, что с него довольно - и зашло.
Только еще некоторое время оставалось о нем скользкое напоминание на всех плоских предметах пространства в виде мягкого теплого сияния.