Размышления городского чиновника о кочевой жизни

Лучшие законы рождаются из обычаев . Ж..Жубер

Чум собрали легко,как туриста палатку
Оленевод помог,а было несладко.
Пахнут новые нюки. Затопил я печь,
Чаю с медом  выпил,чтобы раньше лечь!

Озираю чум, всё вокруг шесты,
Широко внизу, узко у трубы.
В середине печь, шкура на полу,
И совсем не жарко… Как теперь усну?

А дрова гнилые. Распилили топляки.
И опять в мое дежурство. Не горят они.
Там мороз крепчает, тут дрова суши,
Кое-как давай сушилку ладить у печи.

Натаскал  мешками к сушке у печи -
Это не зимовка будет, черт вас побери!
Но не лить же водку – разжигать дрова,
Наломаю сушняка, пусть горит пока.

Туго дрова сохнут, не горят в печи,
Битый час напропалую раздуваю угольки.
Вспоминаю с пеной ванну, мягонький диван,
А  рука опять за спичкой тянется в карман.

Разгорелась, слава Богу! Можно наливать…
Протопить хоть с полчаса, а потом дремать.
Где родимый телевизор, чаты в интернете?
Как живут веками люди на такой диете?

Нет у них с утра  планерок, важных указаний,
Нет экскурсий в магазин, и других желаний.
Парикмахер, стоматолог, фельдшер-акушер
Записаться в Госуслугах можно, например.

К ближнему  соседу десять дней пути,
Я бы и поехал, только как найти?
Был бы навигатор, то другое дело,
А оленей на кого? Как все очертело…

Благо нет еще режима, ешь когда захочешь,
Ошкурить, разделать мясо и в кастрюлю бросить.
Старого  оленя  целый  день  варить!
Ни суббот, ни воскресений, вот какая жизнь!

Надоела оленина -разбирают сети,
Угощать ухою будут, коль приедут дети.
А пройдут каникулы, снова в интернат,
Погостят зимой да летом, и в село опять.

Побывал я ровно сутки, в шкуре тундровой,
До того брюнетом был, стал теперь седой.
Ничего не понял, как так можно жить -
Сутками, годами, свою печь топить?

Эх, скорей бы в город, в теплую кровать,
Кресло в  кабинете по утрам пинать,
Жизнь ту непонятную редко вспоминать,
Директивы кочевому* в мэрии писать.

*Кочевое – население ведущее традиционный (не оседлый) образ жизни. Касслание оленей.
С благодарностью к своим коллегам за кочевую науку
Роберту Анагуричи, Валерию Езынги, Александру Чугунову