Съедобно-несъедобно

      Это одна из историй про Царя - сборник ЦАРСКИЙ БУНТ.

У Царя башка гудела,
Как в трубе печной ветра.
Ванька тоже был без дела
Аж от самого утра.

За столом сидели оба.
Коли нечего пожрать,
Царь в «съедобно-несъедобно»
С братом Ванькой стал играть.

Хоть местами скособочен,
В голове звенит порой,
Царь увлёкся этой очень
Занимательной игрой.

Называли слов друг дружке,
Позволял на сколь их ум.
По столу скользила кружка,
Издавая громкий шум.

Ошибаться неудобно:
Коли ум сие вмещал,
То, что было несъедобно,
Царь уверенно вещал.

Шум и смех стоял в хоромах.
Царь сией забаве рад.
Ванька тоже был не промах -
Всяк ответ давал впопад.

Через час возни застольной
Обозначил как еду,
Глаз почуяв в лобной доле,
Царь кору и лебеду.

Голова давала сбои:
Тот вопрос или не тот,
Слово Ванькино любое
Как еда пошло в зачёт.

Ванька-брат подсел поближе,
Лишь услышал Павла блажь:
«Заигрался, как я вижу,
В словоблудие ты, Паш!

Ужто впрямь ты бестолковый?
Вон как дико заблажил!
Ты бы, Паш, ещё подкову
Съесть на завтрак предложил.

Мож, еда та для холопов
Под какой рецепт идёт,
Средь царей такое слопать
Может только идиот.

Ты фильтруй слова, Павлуша,
Привилегию не рушь.
Всё с тобой мы будем кушать,
Что нам нравится, Павлуш.

Чтоб несли в хоромы наши
Что поесть и что попить,
Будем вынуждены, Паша,
На холопов надавить.

Обозначь задачу эту
Для холопов наших впрок
И повысь на два процента
С года нового налог.

Озадачь их в разе коем
По совету моему.
Повышение такое
Не по нраву никому.

Будет всё тогда нормально,
Паш, у нас, как ни крути.
Ну а им небесной манны
В том Указе наверти.

Я твердил о том раз двадцать.
Мысль сейчас глаголю ту ж.
Только этим упиваться
Нам не надобно, Павлуш.

Моему вними совету,
Шевельни хотя б ногой.
Только сделаем мы это,
Вслед Указ пиши другой.

Тут никак, брат, по-иному:
Хоть и нынче без порток,
Подними холопам норму
Летом тоже на чуток.

Только силушку потратят
Россеяне, зуб даю,
Враз тогда всё это, братик,
В сеть попадает твою.

Что ж мы кружку-то катаем,
Слов играя чередой?
Не такая и простая,
Паш, история с едой.

В твой закон народ невхожий,
Всяк ворчит, что власть дрянна.
Им дела твои негожи,
В стары рвутся времена».

Только брата он послушал,
Царь излил речей поток:
«Все слова твои, Ванюша,
Мне как воздуха глоток.

Что бунты вот-вот, как чуял.
Черт опасных на краю.
Показать теперь хочу я
Состоятельность свою.

Чтоб в лице моём не видел
Всяк холоп свово врага,
Извинюсь, кого обидел,
Посулю тотчас блага.

А сиих посулов кроме,
Пусть заглянет всяк холоп
Посидеть в царя хоромы -
Обниму и чмокну в лоб.

Покажу, как привечаю.
Хоть в убыток, наконец,
Раздобуду им для чаю
Кренделёк и леденец.

Позову малых детишек.
Веселее было чтоб,
Пусть залезут хоть на крышу,
Самому хоть мне на горб».

Пред глазами плыли «мушки»:
Знать, здоровьице дрянно!
Царь схватил за ручку кружку,
Пальцем ткнув в пустое дно.

С новым рвением, подобно
Силачам, идущим в бой,
Вновь в «съедобно-несъедобно»
Стал играть он сам с собой.

28 декабря 2018 г.  3.36

   Корзухин А.И., «Время для чая» (фрагмент), 1890 г.