Лилиенкрон. Июльский день... Пер. А. Добрынина

*   *   *
Июньский день к закату подходил.
Я отдыхал в саду рыбозавода,
У клумбы, где в изящном обрамленье
Из раковин, камней и плавника
Цвели, теснясь, желтофиоль и розы,
Тюльпаны маки – в мнимом беспорядке,
В крестьянской самобытной простоте.

А ночь намеревалась посадить
День под замок – округа затихала.
Стрижи мелькали в ясной вышине,
Шары стучали где-то в кегельбане.
Домишки по ту сторону пролива
Как пожелание спокойной ночи
Блеск стекол посылали солнцу вслед.
А по проливу шел корабль огромный
С достоинством высоким королевы,
Весь праздничный – но в полной тишине.
На верхней палубе у борта люди
Теснились и махали мне руками, –
Конечно же, не мне, а побережью,
Последней полосе родной земли.
Мужчины сдерживались – очень редко
Слеза украдкой в бороду катилась.
В каком-то сердце, отвердевшем в бурях,
Вдруг песня сердца зазвенела вновь.

И все-таки – вперед, за океан!
Должны искать мы край обетованный,
Так нам велит забота о подруге
Или хотя бы о самом себе.
Так должен каждый исполинской цепи
Нести свое тяжелое звено,
Пытаясь не упасть под этим грузом.
Родиться, чтоб страдать и умереть,
Чтоб все мечты разбитыми увидеть –
Возможно ли такое? Да, возможно.
Возможно, не удастся и теперь
Пловцам на Запад выжить и найти
Увиденное ими в грезах счастье.
Ведь счастье – это золотой песок,
А может, самородки – всё равно
Любое золото покой приносит,
Возможность с высоты амфитеатра
Смотреть с улыбкой на арену жизни,
Туда, где черни плотную толпу
Рвут тигры нищеты, труда, болезней…

Корабль давно растаял в темноте.
Над морем тяжко тишина застыла,
Но светится окошко в кегельбане
И раздаются возгласы кутил.
Собака лает, отмечая время,
И у соседей колыбель скрипит.