Она просила подаянья у вокзала

Она просила подаянья у вокзала,
Хромая, с деревянным костылем.
Тянула руки к людям и молчала.
Скрывая стыд за проливным дождём.

Она смотрела на изношенную обувь,
Не смея поднимать свой взор.
Глаза прохожих источали злобу,
Презрительный, насмешливый укор.

Голодная, промокшая, больная,
Она впивалась пальцами в стакан.
Как за  соломинку хваталась, вот смешная.
А люди били по назойливым рукам.

Резиновые яркие ботинки.
Высокие из кожи сапоги.
В глазах ребёнка - добрые смешинки.
Движенья матери надменны и резки.

"Зачем стакан старушке, мама?" -
Спросил мальчишка лет пяти.
"Избавь, Господь, наш мир от срама!
Сыночек, милый, отойди".

"А, может, хочется ей кушать?" -
Малыш тянул за руку мать.
Но та отказывалась слушать:
"Честь за бутылку продавать!"

"А почему она хромает?
Ей больно, мамочка, ходить?"
Он искренне не понимает,
Что в незнакомке может злить.

"Сыночек, а по поводу ноги, -
Сковала сердце пожилой надежды нить, -
Это расплата за её грехи.
Просто кому-то нужно меньше пить".

У бабушки предательски дрожали руки
От холода, усталости, стыда.
Ах, в мире нет страшнее муки,
Когда семью одолевает нищета.

И что же ей, старухе, остаётся?
Муж умер, у детей свои дела.
Цена товаров неустанно вверх несётся.
А пенсия стабильна, как была.

Нога ослабла под влиянием болезни.
А время мчится, не жалея никого.
И та, что бегала, теперь боится лестниц.
Той, что мечтала, ныне счастье - молоко.

Так кто вам право дал людей судить?
Самонадеянно клеймить , как прокаженных.
Вы жаждете кого-то оценить?
Начните с действий, Вами  совершенных.