Бергсон о мозге

       Мозг не является ни дубликатом, ни инструментом сознательной жизни; он представляет собой её крайнюю точку, ту часть, которая вносится в события - нечто подобное сужающейся носовой части корабля, рассекающей волны океана.

       Мозг есть орудие действия, а не представления.

             А. Бергсон.


       Бергсон хочет сказать, что мозг не создаёт представлений, как принято считать, представления, это скорее наши образы жизней и мозг как мозг за них не ответственен, не он их создаёт, а способ нашего бытия. Мозг лишь "работает", орудует с ними, обрабатывает их. Мозг позволяет нам иметь наши образы жизни как нечто, что словно спроектировано на экран, на что можно посмотреть взглядом со стороны. Мозг типа удваивает, дублирует наше природу, но опять же не произвольно, а в соответствии с реальностью Другого - насколько реален для нас Другой, настолько реально для нас мышление.
       То есть не мозг есть дубликат сознания и его орудие, а пожалуй сознание имеет место быть лишь потому, что мы мыслим.

      "Мозг есть орудие действия, а не представления" означает, что мышление достраивает полноту нашего существования, но всегда с таких основания, которые уже реально свершились в нашей жизни. Мозг отвечает за "доведение до конца" и представляет собой "крайнюю точку", без него мы заперты в нашем частном опыте и ограниченной эмпирии. Без него мы тоже живём в мире, но не можем осознать этого, ибо осознание идёт вслед мышлению и невозможно осознать то, что ещё не промыслено.

       Мышление и Бытие - одно и то же, не зря эту фатальную фразу изрёк Парменид. Мозг не в состоянии "придумать жизнь", в какой-то степени "придумать жизнь" может воображение, а воображение - это вхождение в образы, возможные образы и "проигрывание их", смешение и перетасовка, но помимо смешения и перетасовки и проигрывания, которые мы осуществляем по принципу "почему бы и нет?", если и сама природа занимается тем же самым, помимо этой универсальной игры, мозг занимается ещё координацией и синтезом, дифференциацией и отбором, чем также аналогично занимается и сама природа - то есть повсюду мы обнаруживаем, что мозг идёт "следом природы", "следом реального", "следом бытия" - в принципиальном масштабе, а опережает в индивидуальном. Когда ещё та природа займётся своей игрой? Сколько столетий пройдёт пока она придумает новый вид, новую форму? Но мозг, будучи по существу тем же самым - безумно ускорен, нам некогда ждать, лета нашей жизни всегда коротки - мы фантазируем прямо на ходу, и можем превратить одно в другое в "мгновение ока".

        Мы движемся - тела, среди других тел и вещей, и они нам препятствуют, благодаря этому мы и воспринимаем их - в бескрайнем, безвоздушном Космосе, без ориентиров и опознавательных знаков мы не могли бы познать и ощутить собственное движение. Наш мозг существует потому, что мы движемся среди других тел, он - продолжение нашего движения, этакая универсалия, которая разворачивает частный "локус" любой перспективы и взгляда на 360 градусов вокруг себя, рисует пространство, фонтанируя временем, мозг - узел и точка, вокруг которой мы закручиваем мир, если нам удаётся стать в точку, попасть в точку. Должна же быть какая-то универсальная проекция, если уж мы проецируем, проектируем. Этот вечно "относительный наблюдатель" - наше собственное "Я" - разве он ещё не надоел нам своей относительностью? Его обуздывает только мышление, будучи абсолютной проекцией.
       События движимости становятся событиями мышления и таким образом приобретают универсальный статус событийности и значимости. От простого интимного разделения без всяких звеньев и мостов, мы перескакиваем сразу же в Космогонию мироздания, мы прыгаем из пространства в пространство, из времени в другое время, наш мозг это нам позволяет - он работает там, где меня нет, чтобы восполнить всю множественность недостающего мне взгляда, но там, где я множественен и распался-рассыпался, он меня собирает.
       Мозг вообще не является индивидуальным органом, но скорее "собранным многими" - коллективным, прижившимся на почве индивидуальности. Наше индивидуальное действие он продолжает как неповторимое действие в коллективном поле многих индивидуальных тел. Тем самым он повышает наш разряд и "статус", за что мы так и ценим его.
       Странный отросток некогда не дифференцированной нервной системы, превратившийся в довлеющий центр - фокус схождения всех силовых линий. Как долго он развивался, сколько изменений претерпел, будучи ещё даже у наших непосредственных предков вполне примитивным.
       Только в вульгарной "истрёпанности" проблемы мы всё ещё порой продолжаем спрашивать: что нужно делать - мыслить или действовать? - хотя давно понятно, что мыслить - это тоже действовать, пусть и совершенно иным, не визуальным образом. Следовало бы спрашивать иначе: КАК нам теперь действовать? Телесно или мыслительно, при том условии, что мы владеем способностью и актуальностью любого типа движения.

       Исходя из Бергсона, сознание нельзя выводить из мозга, и мышление нельзя выводить из мозга. Изучая мозг и стремясь обнаружить как функционирует в нём сознание и мышление, мы искомых "удивительных феноменов" там не найдём, найдём лишь их тени. Мышление в несколько раз более тесно связано с телом человека, чем с его мозгом. Но с каким телом? Опять же не с тем, которое можно препарировать. А с тем, которое распространяется за пределы физической оболочки и само рисуется движением.
       Сознание ещё меньше связано с мозгом, а более всего с формой существования человека - присутствием. Поэтому речь о мозге Бергсон ведёт не для того, чтобы туда свести "сложные вопросы" и замкнуть, как в последней кладовой "тайны всех тайн", что с успехом проделывают нынешние учёные, превращающие мозг как физиологический орган в "козла отпущения", который должен под пыткой скальпеля выдать секреты всего мироздания; но Бергсон наоборот, желает нас предупредить о том, чтобы мы так не делали.

       Мозг сам должен быть выводим - из истинно человеческого образа жизни, и поскольку все "величины" тут не константы, а переменные, то разорвать порочный круг выводимости всего из всего в человеке не так то легко и требуется отыскивать точку входа. Так вот, мозг - такой точкой входа быть не может, и грубо ошибается современная учёная мысль, что ставит жирную точку начала понимания именно на мозге.