Адаптированным и дезадаптированным

СОЦИАЛЬНАЯ РЕАБИЛИТАЦИЯ

                Адаптированным и дезадаптированным
               I
Приступим времени не тратя,
посмотрим вниз: листва, скамья,
ты у окошка, мой читатель,
в другом окне, напротив, я.

И возвышаясь над скамьею,
герой неизданных поэм,
гранитной мыслит головою
бессмертный  Бехтерев В.М.

Он гениальный врач душевный,
он мозг достанет и спасет.
Гаврила, параноик гневный, – 
и тот цветы ему несет.

А рядом – толпы пациентов:
ведь все хоть чем-нибудь больны.
Спускайся, пользуйся моментом –
мы познакомиться должны.

                II
Быть маразматиком веселым,
есть лук для поддержанья сил
и деток забирать из школы,
как будто в школу сам сходил.

Вышагивать по скверу чинно,
как будто не тебя ведут,
играть в лошадки и в машины,
что пепси-колу продают.

Лежать в траве. Смотреть на звезды.
Прохожим кланяться котам.
Стрелять прозрачным взглядом грозно
по шевелящимся кустам.

И Бехтерева лик суровый,
еще глядящий свысока,
приветствовать, как вечно новый
лик Бога, доброго пока.

                III
Жить с поврежденной головою,
с осколком черепа в мозгу,
свет солнца, смоченный росою,
ловить на утреннем бегу

и тем быть сытым. Умиляться
поломанным рукам, ногам.
Над эскулапами смеяться:
врачу, мол, исцелися сам.

И говорить об озареньи,
кострами озаряя дом,
и проповедовать смиренье
друзьям-пожарникам потом.

И снова бегать. Через скверик
тропинка к бюсту приведет,
и Бехтерев в тебя поверит
и, может, даже подмигнет.

                IV
Быть шизофреником печальным,
знать гегельянство и марксизм,
грызть хлеб, не выходя из спальни,
и горевать про коммунизм.

Писать рассказы на досуге,
на стенке их публиковать
и на недавнюю подругу
напрасно заявлять права.

Бродить по улицам ночами
и в избирательной борьбе
противников громить речами,
взывая пламенно к себе.

И, Бехтерева бюст минуя,
его тогда лишь замечать,
когда он птичьим поцелуем
поставит гения печать.

                V
Быть эпилептиком изящным,
предпочитать икру сластям
и современников пропащих
звать к новым лучшим небесам.

Долой нагретые постели –
уже затем не стоит спать,
чтоб муки немощного тела
в высокий свет перелагать.

Вот генератор. Вот контакты
к ногам, рукам и к голове –
готов невиданный реактор,
раскинувшийся на траве.

Припадок грянет – убедятся
все, в сквере ждущие зари,
что от конвульсий загорятся
над Бехтеревым фонари.


                VI
Красивым, умным быть маньяком,
детей хорошему учить,
ловить в ручье усатых раков,
и с ними минералку пить.

С новейшим фотоаппаратом
тайком по скверику гулять
и, вспышку в рукаве припрятав,
бюст во всех ракурсах снимать.

Вернуться. Сделать отпечатки.
Зажечь фонарик над столом.
И Бехтерева нос украдкой
дрожащим вырезать ножом.

Взглянуть в окно. Стоит, калека –
безносый, каменный, немой –
хребет живому человеку
дробя кровавою ноздрей.

                VII
Угрюмым быть олигофреном,
точить болванки у станка,
закусывать картошку хреном –
и чтоб не дрогнула рука.

В своей обшарпанной общаге
эспандеры в ладонях мять,
читать газели, хокку, саги –
и ни черта не понимать.

Ходить на танцы в воскресенье,
мечтать о добром и простом,
борясь с внезапным вожделеньем,
крошить булыжник кулаком.

И знать: у Бехтерева бюста,
что занял скверик на века,
однажды в шее что-то хрустнет –
не дрогнет верная рука.

                VIII
Быть легитимным президентом…

Начало 1994 г.