Сказ, как мужик чёрта накормил, да спать уложил

.

СКАЗ О ТОМ, КАК МУЖИК ЧЁРТА НАКОРМИЛ, ДА СПАТЬ УЛОЖИЛ.

*

Мужик под самогон на лавке думку думал -
о горе-счастье размышлял,
а тут  явился Чёрт лохматый,
хотя его никто не звал.
«Ну, раз пришёл, то значит в гости –
к чертяге обращается мужик, -
Садись, чего маячишь. Вон лавка у печи...
Ах, да, наверно гость пришёл за угощеньем.
Ну, что ж,  сегодня утром были калачи –
их больше нет,
не знал, что будет гость
из преисподней -
ты, не вини, а извини
за бедность моего гостеприимства. 
Зато имеется картошка,
её немножко – смеха трошки,
да в миске на печи
вчерашние остатки – щи,
но то - мужицкая еда
и предлагать её чертям большое хамство.
Я ж по-мужицки, запросто, от коль лукавство,
коль барин с преисподней
в одном исподнем,
иль неглиже,
с рогатой просвещённой рожей...
А тут оказия – незримая прохожая,
страстями живота и к бесу вхожая,
когда откушав щи,
уж не взыщи,
потом потоком прутся щи,
беги,спасай портки!.. 
Но – черти-то не дураки,
зачем чертям портки?!..
И щами будут залиты полы избы. 
Прости, уж барин,– не ропщи,
но всем чертям негоже кушать щи.
Нам – мужикам, любая снедь в охоту,
не баловство, а за труды.
А барчукам работа с потом,
извечно в неохоту и от трудов икота.
У Их Сиятельства забот-истом без счёта,
да гнёт в дугу на сон зевота,
не в чин почин чертям мужицкая еда.
Все баре любят кушать всласть и не беда 
под водочку добавочку подкласть,
да чтоб со смаком, заморским гаком 
и душистым ароматом,
чтоб  было видно по всему:   
чертяга жрёт достойную Его Сиятельства еду.
Хотя постой-постой...
крестьянскою  смекалкой запасаюсь снедью впрок –
есть  у меня большОй мешок гороха.
На  праздник привозили  с города друзья,
себе берег, да ладно – на.
Вон там, гляди...
в большом котле кипит вода,
и сколько хошь  -
бросай,
не жалко мне гороха –
и можешь съесть, за сто чертей…».
Тут сразу Чёрт подпрыгнул...
и прямиком к  котлу:
« А я мужик тебя словцом не гнал,
сказал, что я могу...
за сто чертей...
эх, как  гороха  наверну... » 
и сыпется в котёл гороха прорва.

Время идёт, под котлом дрова трещат –
булькает вода,
варится угощение: 
чёрту в удовольствие - мужику в разорение.
Долго ли, коротко ли, но сварился горох.
Ну, а  Чёрт халявы ради, навернул гороха столько,
если б был не Чёрт,
то сказал бы – от души.
Ест, умильно улыбается, 
в вечные спутники к мужику набивается.
Мужик не отнекивается,
лоб морщит - 
предупреждает:
«Не может русский дух вместить душок чертей из пекла,
а коль произойдет и чёрта запах по избе расстелется,
то быть беде –
придёт небытие  и мир изменится:
вся жизнь на Земле  –  сплошное пекло.
Чертей не будет – люди будут черти».
Задумался,
вздохнул,
перекрестился.

И дальше молвит,
что ему избы своей не жалко,
да  пекло вывернет изнанкой  -
развалится изба и по чертям каталкой.
Мужик-то живёт один - сам себе господин,
а у чёрта родни и братьЁв - огромное нечисти стадо.
Коль рванёт - мужик на новое место уйдет,
а чёртово племя сгинет, пропадёт.
Испугался чёрт:
рога копытом чешет,
хвостом в жопе ковыряет –
размышляет.
Знает,
что черти из века в век что-то  с кем-то скрепляют.
А мужик продолжает: 
«Давай чертяга, заключим с тобой договор.
Хоть и не братец ты мне,
но раз в гости надолго пришёл - 
не перди,
а коль пёрнишь –
пропади».
Тут понял чёрт, о чём  в преисподней толковали черти-старики,
вот оно что нужно: 
чёрту с мужиком договор,
чтоб мужик чёрта поил и кормил,
да спать в избе укладывал,
рассказами о жизни людской обхаживал.
Сразу согласился, на лавку у стены притулился.

Долго-долго чёрт терпел-терпел
всё натужено сопел,
жопу пальцем затыкал,
да на лавке приседал,
а когда совсем невмоготу –
в жопу всунул кочергу,
после задом терся о стену.
Зацепился кочергой за печку –
завопил,
истошно проклиная всех чертей, 
те мол - геи, 
через жопу нарожавшие  детей…
Раз проклятия послал,
то братьЯ  явились,
стали сразу укорять-хихикать,
и крутить копытцем меж рогов.

Долго-долго чёрт терпел-терпел,
а братьЯ не унимались – измывались:
кочергу изъяли – жопу шваброй затыкали.
Надоело и ушли.
Уходя,  перекрестили словом так,
что чертяга побелел –
сел на стул и...
околел.
Сразу вновь братьЯ явились
и давай его ругать,
всяким словом  обзывать,
вспоминая чёрта мать.
Так прошлись по родословной,
что не вынес даже мёртвый чёрт:
оживился,
крякнул,
плюнул,
трижды пёрнул...
и пропал.

А мужик лишь крутит ус,
ухмыляясь хитро в бороду;
русскому смекалка смолоду:
соловьём и соколом из уст,
чтоб дрожали бесы на Руси
как ольховые кусты ...


**

2018г

(А)