Блюхеры

***

Под весом пчелы, над нектаром дрожащей,
сгибается хрупкий июльский цветок,
утиные перья на теплый песок
забытого озера в сказочной чаще

Планируют медленно. Скоро четыре.
А утром я в толстом журнале прочел,
что в этом году москвичам подарили
июльское солнце из меда и пчел.

А я обитаю у дальних озер.
Я - ленный читатель, блаженный повеса,
всю юность слоняюсь по летнему лесу,
но так ничего до сих пор не нашел.

Пчелиный концерт, завывание волка,
следы неизвестных священных бродяг.
Темнеют дожди, тяжелеют на полках
страницы, впитавшие влагу и мрак.

***

Безлунная ночь...
В порту огромная пустая посудина
бьется о пирс.
Металлическое эхо покачивает фонарь
и приводит в движение игрушечные сани,
которые стоят перед игрушечным домиком,
в котором живет куколка Эмми.
Домик стоит на серебряной вате
в витрине сувенирного магазина,
которым владеет госпожа Элени,
муж которой, ки'риос Петрос,
был капитаном торгового судна
и умер от вирусной пневмонии
в военном госпитале Салоник
когда-то давным давно.
Безлунная ночь...
В порту огромная пустая посудина
бьется о пирс.

***

Жара в кирпичах придорожного бара.
Что ж, выпью последнюю рюмку ликера,
последний автобус включенные фары.
Я еду в бессонницу, в белые норы,
в сухие снежинки, в ласкающий ветер,
где теплые блюда в холодном буфете.

Блюхеры

У всех, господа, свои тараканы-мухи,
свои удавы-хамелеоны,
у всех, господа, есть свой маршал Блюхер -
у Сталина, у Веллингтона.

Запускай их в прорыв, на подрыв, на вилы,
Блюхеры выдержат, не сдадутся,
от вдоха первого до могилы
будут преданы конституции.

Прочь с дороги, неприкасаемые и шлюхи!
Слышите сапоги тяжелые и копыта?
Это армия, это Блюхеры
и их бронированные корыта.

Бегут времена жуткие неуклюжие:
Пруссия, Руссия, Ссср...
Но братья вечные по оружию
товарищ Блюхер и Блюхер герр

выводят армии в поле брани,
взгляд оттачивают, как сверло,
громят противника на Хасане,
ну, и, конечно, при Ватерлоо.

Ну, а потом на побывку к милой,
кроткой милой вдоль тихих рек,
где звездопад, соловьи и пилы,
где рад спокойствию человек.

Василий Блюхер и Гебхард Блюхер
уходят в долину в квадрате три.
Сами выкапывают себе могилу,
смело сходят в нее, как в бункер,
и закрываются изнутри.