дворник

страшно видеть ребенком в окно
мощеную елью площадку от подъезда к дороге.
надо страх побороть и все ветви сосчесть
знать число их, чтоб выйдя, суметь проскочить,
не задев, не поправ ненароком.
так, оступившись, ты смерть и беду — говорили — накличешь.
               
                тут считай не считай, больше будет, как выйдешь:
                скроет одну козырек, — а тополь другую раскидист.
                ту, что поближе к дороге лежит, припомнить важнее,
                бо, показалось, что ей означали черту,
                за которою мертвые будут не властны.
               
        сбоку прыгнешь с крыльца. миновав две ступеньки,
        и наискось пойдешь по листве, сухоцветам и мху.
        только под ноги можно смотреть: ни назад, и ни вправо.
        страшно будет идти (лишь страшней возвращаться домой) —
                вдруг обломки ветвей в схоронили в цветах и траве,
                колдуны на твоей потаённой тропе.
               
                но над смертью и жизнью стоял только дворник, —
                потому что когда наступал понедельник,
                он охапкой сбирал осыпавшийся ельник, —
                и тогда смерти, будто бы не было вовсе.