Цикл басен

ОРЁЛ И ЛИСИЦА

Один орёл надумал подружиться
С соседкой, рыжехвостою лисицей,
И, сговорившись, стали вместе жить.
Чтобы соседство было их теснее,
И дружба крепче, а душа роднее,
И это всё могло бы их сплотить,
Орёл повыше свил гнездо в ветвях,
Лиса же обустроилась в кустах.

И вот лисица вышла за добычей,
Орёл оголодал, возжаждал дичи,               
Слетел с гнезда, нашёл лисят внизу,
И голодом настолько был водимый,
Что позабыл роднившие мотивы,
Сожрал лисят и ни в одном глазу.

Лису постигла горькая утрата.
Но какова же для орла расплата?
Его ей в поднебесье не достать.
И с горечью обида её гложет,
Что отомстить орлу она не может,
Досадно – зверю птицы не поймать.

Беспомощный что может и бессильный?
Излить проклятий лишь поток обильный
И издали обидчику грозить...
Но вскоре – так тому дано случиться –
За попранную дружбу поплатиться
Орлу пришлось. Надумал приносить
На поле кто-то жертвенную тушу.
И вот козёл был заклан, отдал душу,
А жертву поглотил святой огонь
И в небо унеслись с углей куренья.
Схватил орёл оставшееся тленье,
К гнезду добрался, разнося в округе вонь.
Но ветер сильный дунул на остатки,
Гнездо сгорело и его орлятки

Упали наземь, их лиса нашла
И тут же съела, проучив орла..

Мораль проста – сослужат боги «службу»
Тому, кто так жестоко предал дружбу.

14 мая, 17 июля  2003 г.

ОЛЕНЬ И ЛЕВ   

В один погожий жаркий летний день,
Томимый жаждой, шёл к воде олень.
Испив, смотрел, как гладь была ровна,
Как в зеркале, в ней облик отражался,
И поневоле он залюбовался
На пышные ветвистые рога:
«Я восхищаюсь чудными рогами!
И недоволен только лишь ногами –
Худы, тонки, невзрачные на вид...» –
Так рассуждал, смотря на отраженье,
Как позади почувствовал движенье
И уловил голодный львиный рык.

Олень бежать, вдогонку лев погнался,
Но позади намного оказался,               
Спасла оленя быстрота в ногах.
Но, поле миновав, достигнув рощи,
Его настигнуть оказалось проще –
Запутались рога его в ветвях.
«Несчастный! То, чем был я недоволен,
Меня спасало, был бы я на воле
И бегал бы в усладу по лугам.
Теперь же с жизнью надо расставаться
Из-за того, чем сладко любоваться!
Я глуп, приоритет отдав рогам!»

Мораль: поверьте часто нас спасает
Не то, что наши взоры услаждает.

18 июля  2003 г.

 МУХИ

Неудержимость сластолюбия опасна
И пагубна несдержанность. Увы!
Других мы назидаем ежечасно,
Но этой же «проказою» больны
И сами сластолюбием водимы,
Его ловушки нам порой не зримы.

Увлёкшись беспредельно сладострастьем,
Подобны мухам, что, отведав мёд,
В своём безумстве навлекли несчастье –
Увязли ноги и прилип живот.
«Несчастные! Так скоро жизнь сгубили...
Недолга сладость! Только лишь глупец,
Увидев, как случайно мёд пролили,               
Найдёт на сладком поприще конец».

Так сластолюбие становится причиной
Несчастий многих, а затем – кончиной.

5, 13 августа  2003 г.

ОСЁЛ, ПЕТУХ И ЛЕВ

Голодный лев забрёл на скотный двор,
Приметив обвалившийся забор,
И увидал стоящего осла,
Дремал тот, опустив большие уши;
Лев уж готов был съесть его на ужин,
Но тут случайность серого спасла –
Внезапно растревожил львиный слух
Закукарекавший пронзительно петух.

Припав к земле, бежать пустился лев.
Осёл, очухавшись и осмелев,
Воспрянув духом, бросился вдогонку.
«Хоть грозен лев, но петуха боится...» -
Так размышляя, он в погоне мчится,
А лев, подальше отбежав в сторонку,
Тем временем, опомнившись, вернулся,
Осла сожрал и сытно облизнулся.

Так, видя унижение врагов,
Самоуверенность иные обретают
И, осмелев, того не замечают,
Что к гибели ведёт она ослов.

21 августа  2003 г.
 
ЛЕВ И ЗАЯЦ

Голодный лев, устав в дневных бегах,
Набрёл на зайца, спящего в кустах
И в умилении застыл перед добычей.
«Гонялся я за быстроногой дичью
Весь день и уж готов был натощак
Улечься спать, но милосердны боги,
Дав пропитанье на моей дороге,
Хоть мал, но всё же ужин как-никак». –
Уже вкушал он, исходя слюною,
Как треск раздался за его спиною,
Перед глазами пробежала тень –
И меж деревьев промелькнул олень.

Метнувшись, за оленем лев погнался.
Зайчишка до смерти перепугался,
Проснувшись, и быстрее убегать:
«Спасибо, боги, что я не был съеден..!»
Лев возвратился, голоден и бледен,
Оленя не хватило сил поймать.

Умеренностью кто пренебрегает,
То потеряет всё, чем обладает.

14 октября  2003 г.

ОСЁЛ, НАВЬЮЧЕННЫЙ  СОЛЬЮ
               
Навьюченный осёл брёл по дороге.
Едва натруженные ноги
Переставляя, ношу нёс.
Измученный и изнурённый,
Усталый и отягощённый
Под тяжестью тюков ступил на мост.
Но старый мост чуть пошатнулся,
Осёл неловко поскользнулся,
Свалился в реку, стал тонуть.
А соль, что в тех тюках лежала,
Растаяла и легче стало
Ослу, хоть и воды пришлось хлебнуть.
Обрадованный на ноги поднялся
И в следующий раз, когда на мост взбирался
Он с кладью, снова рассуждал:
«Невелика беда – намокнет пузо,
Зато я встану с облегчённым грузом...»
А по сему нарочно сам упал.
Но губки в этот раз в тюках лежали,
Разбухнув тяжелы, как камни, стали,
Их приподнять ему невмоготу.
Печально, но осёл пошёл ко дну.

Случается, что тот беду находит,
Кто хитростями трудности обходит.

4 мая 2004 г.

ВОРОН И ЛИСИЦА
             
Кусочек мяса Ворону достался.
На дерево присев, он размечтался,
Какой устроит сам себе обед.
Откуда ни возьмись, бежит Лисица,
Непрочь плутовка тоже поживиться:
«Эй, Ворон, хочешь дам тебе совет?
В тебе я знатный облик разглядела. –
Прильнув к стволу, притворщица пропела. –
Дружочек мой, как посмотрю –
Ты родом знатен, лишь царю
Такая красота дана от Бога!
И был бы им, когда б немного
Свой голосок ты сделал позвончее...»
Напрягся ворон, выгнул шею
И, что есть мочи, заорал –
Кусочек мяса вниз упал.
Лиса его схватила и жуёт:
«Голубчик, голос твой прекрасен,
Но стать царём, ты, думаю, согласен,
Тебе ума чуток не достаёт».

5 мая 2004 г.
 
ОСЁЛ  И  САДОВНИК
             
Работал у садовника осёл.
Есть приходилось очень мало
И сил ему едва хватало
Таскать повозку. Тихо брёл
В один из дней измученный бедняга:
«О Зевс! К тебе взывает бедолага!
Прошу, будь милосерд ко мне
И сжалься над ничтожнейшим созданьем!
Я изнурён работой и страданьем,
Радею пред тобой о светлом дне,
В кой ты силён от мук меня избавить –
Хозяину другому передать...»
Зевс, услыхав, велел к нему направить
Гермеса, приказав осла продать.
И вот осёл к горшечнику попал,
Но меньшим не нашёл своё мученье,
Лишь большим стало огорченье –
В повозке глину мокрую таскал.
Взмолился: «Боги, сжальтесь надо мною!
За что опять обижен я судьбою?»
И снова Зевс решил молитве внять,
Велев осла кожевнику продать.
Увидев, чем кожевник промышляет,
Осёл застыл в молчанье у ворот:
«И вовсе шкуру он с меня сдерёт...
Ох, лучше всё же прежний был хозяин».

В судьбе осла зерно нравоученья –
От недовольства есть всегда леченье.

5 мая 2004 г.

ОСЁЛ И МУЛ

Погонщик нагрузил осла и мула
И в путь погнал. Поклажа тяжела.
Она не так ослину спину гнула,
Пока дорога ровною была,
И мог ещё под тяжестью держаться.
Но в гору – стал из сил он выбиваться:
«Приятель, – просит мула, –  помоги.
Я знаю, груз тяжёл твой, но похоже
Идти совсем уж не могу.
Тогда как, если частью мне поможешь,
То я с другой тихонько добреду».
А мул, хоть и имел большие уши,
Но вовсе не желал осла послушать.
Осёл, помедлив после этих слов,
Ступив всего лишь несколько шагов,
С горы той рухнул и убился.
Погонщик тут же изловчился
И шкуру с мёртвого содрал,
Перевалил на мула его ношу,
Навьючил шкуру, дальше зашагал.
Нагруженный теперь сверх всякой меры,
Мул посерел, хотя и так был серый:
«Кабы совета я послушался его
И принял только часть поклажи,
То не тащил бы эту тяжесть
Да и осла вдобавок самого».

Мораль у басни такова –
Не делая малейшие уступки,
Дороже платим за поступки
По крайней мере раза в два.

6 мая 2004 г.

 ОСЁЛ И ВОЛК

Осёл привычно пасся на лугу
И мирно пережёвывал траву,
Как вдруг почуял приближенье волка.
А спрятаться – чай, не иголка –
Так негде и не время убегать.
Тогда осёл давай соображать
И притворился, будто бы хромает.
А волк, приблизившись, возьми да и спроси:
«Что за зараза?» «Боже упаси! –
Осёл воскликнул. –  Прыгнул неудачно
Через плетень, заноза там сидит.
Боюсь остра, хоть малость и невзрачна,
Но при еде, возможно, навредит.
И чтоб колючкою тебе не уколоться,
Сперва, дружище, вытащи её,
А то ведь болью мучаться придётся...»
«Браток, спасибо...» –  и охотно волк,
Как будто зная в этом деле толк,
Готов уж был занозу отыскать.
Осёл, когда стал ногу задирать,
Ударил его прямо в пасть копытом –
Волк зубы потерял, а мог быть сытым.
От боли мучась, серый громко взвыл:
«Глупец! Решил я в лекари податься!
И поделом с зубами мне расстаться,
Ведь мясником отец меня растил».

Кто вовлечён в несвойственность занятий,
Ущерб имеет и поток проклятий.

11 мая 2004 г.

СКРЯГА

Когда излишне чей-то нрав скупой,
Пожалуй, в этом нет беды большой
Для посторонних лиц, но скряга
Сам по себе страдалец и бедняга.

Один такой скупец – ни дать, ни взять –
Решился всё имущество продать
И в деньги обратить своё именье.
За выручку он золото купил,
Зарыл и, что ни день, то приходил
Взглянуть и любоваться с умиленьем.
Недалеко работал «чёрный» люд.
И надо же случиться было тут –
Один из них приметил посещенья,
В чём дело догадался, наконец,
Что прячет драгоценности скупец,
И золото украл. По возвращенье
Хозяин видит – пусто, стал рыдать
И волосы в отчаянии рвать:
«Несчастный я! За что наказан, Боже?»
Увидев это зрелище, прохожий,
Узнав причину, говорит ему:
«Твоих я огорчений не пойму.
Возьми хоть камень и опять зарой
И так же посещай его порой.
Ведь слиток только в яме был храним,
Ты никогда не пользовался им».

Мораль полезна сердцу и уму –
Без пользы обладанье ни к чему.

15 июня 2004 г.

ЧЕРЕПАХА И ЗАЯЦ

Известна черепашья быстрота.
Однако, в день один взялись поспорить
Тортила с зайцем, кто из них быстрей.
Зайчишка от природы порезвей
И, полагаясь на свою прыгучесть –
Легко, мол, обгоню, совсем не мучась –
Улёгся у дороги и заснул.
Дух состязанья черепаху подстегнул
И, зная, что в движенье не быстра,
Бежать она взялась без передышки,
И вышло так, что быстроногого зайчишку
Медлительность её обогнала.

Кто трудится, тот будет награждён
И верх возьмёт над тем, кто одарён.

16 июня 2004 г. 

ЧЕРЕПАХА  И  ОРЁЛ

Тортила в небо взоры подняла,
Увидела парящего Орла
И возжелала черепашья стать
Противного природе – полетать.
Ни крыльв, ни пера – о том бы мыслить!
Однако же, взялась она причислить
Себя к летающим и позвала Орла:
«Ты научи меня парить над плато,
Готова предложить любую плату.
А также, как взмывать превыше гор,
Хочу включить я в этот договор».
Орёл отверг, сказав, что не поможет,
Рождённый ползать воспарять не может.
Но одержимость черепашья верх взяла,
Упрямо настояв и упросив Орла.
У вот она в когтях у сильной птицы,
Орёл всё выше в небеса стремится.
И охватил упрямицу испуг –
Разбилась, падая, и испустила дух.

Кто ухо не клонит к словам разумным,
Тот себя губит действием бездумным.

16 июня 2004 г.

ЦИКАДА И ЛИСИЦА

Цикада, наслаждаясь, пела средь ветвей.
Лиса в кустах была неподалёку
И разгорелся аппетит у ней –
Решила её съесть, да дерево высоко.
Ну, что же, не беда –
Лиса всегда ловка
На хитрости и разные уловки.
И вот, устроившись под деревом, плутовка
Пустила ловкость в ход:
«Как песнь твоя сладка!
Какой мотив! Звучанье колоритно! –
Она слюну сглотнула аппетитно
И продолжала. – Искусница вы, право,
Вне всякого сравненья! Браво! Браво!
Я слов не нахожу! Достойно удивленья!
Не часто слушать повезёт такое пенье.
Спуститесь ниже, дайте лицезреть
Ту, кто так дивно и прелестно может петь!»

Цикада, слушая таких речей поток,
Подметив хитрость, сорвала листок
И бросила лисе; та приняла
Его за настоящую цикаду,
Набросилась, чтоб съесть, но поняла
Подвох в ответ на пышную браваду.
«Любезная, ошиблась ты в мечтах,
Что я сойду быть съеденной в кустах.
Остерегаюсь рыжехвостых я с тех пор,
Как в их навозе зрила крылышки сестёр».

Коль всяко в жизни может получиться –
Разумно на ошибках ближних поучиться.

17 июня 2004 г.

 СОСНА И ТЕРНОВНИК

Сосна вступила в разговор надменно
С терновником: «Скажи мне откровенно,
В чём польза от тебя и выгода какая?
Стоишь себе, колючки выставляя!
И ветвь твоя по жизни не давала
Плодов полезных и стройматерьяла!
Другое дело я,
Известна в потребленье
На храмы и дома,
В лекарствах и леченье...» -
Пошла перечислять.Терновник не дослушал
И коротко сказал, вложив ей правду в уши:
«Опомнись, глупая, когда начнут терзать
Тебя на части топоры и пилы,
То как бы ты тогда не запросила
Терновником без надобности стать».

Не безопасней ли иметь немного,
Чем от богатства горесть и тревога?

24 июня 2004 г.

ПОПУГАЙ И ЛАСКА

Сварливость то ворчит, то обвиняет
И удовольствий мало доставляет.
И согласитесь, баснописец прав,
Подчас такой высмеивая нрав.

Один хозяин, живность обожая,
Купил себе в забаву попугая,
Пришёл с ним в дом.
И тот привычным делом
Стал звучным голосом вещать.
«Ты кто такой, что взялся тут орать?
Откуда тварь такая прилетела? –
От возмущенья ласку распирает,
Как лучше обозвать его, не знает. –
Какая наглость! Столько в этом доме
Я нахожусь с рожденья, но никто мне
Не позволяет пикнуть, стоит лишь подать
Свой голос, как стараются прогнать
И сердятся! А этот, слышь, кричит!
Заткнуть бы глотку, но весь дом молчит!?»
На что парроти мило отвечал:
«Сварливый голос твой противен стал».

24 июня 2004 г.
Parrot – попугай (англ.)

 ЧЕЛОВЕК И ЛИСА

Как важно для созданья атмосферы
Быть кротким и не гневаться без меры.
А кто несдержан, тот во вред себе
Несчастьями расплатится в судьбе.

У человека одного росла пшеница,
Но зачастила приходить лисица
И не в курятники, как правило, и хлевы,
А портила на пахотах посевы.
Хозяин по природе был гневливый.
Казалось бы, на что лисице нивы,
Ведь злаком не питается она.
Но, видно, тут не в пропитанье дело,
А в том, что вызвать гнев она сумела,
И оттого лишился человек тот сна
И желчью изошёл в обиде.
Так люто он её возненавидел,
Подкараулил и поймал,
К хвосту промасленную паклю привязал,
Решив казнить виновницу, поджёг...
Куда лисе бежать? И тут злой бог
Погнал её пшеничными полями,
Сгорел весь урожай. Злосчастный рок!
Хозяин получил такой урок
И долго плакал горькими слезами.

30 июня 2004 г.

 ЧЕЛОВЕК И ГЕРМЕС

Крушенье корабля один раз наблюдая
И в том богов нещадно осуждая,
Один смельчак вскричал посредь дороги:
«Жестоки вы и бессердечны, боги!
Безвинно гибнет множество людей,
Хотя средь них всего один злодей,
Достойный кары за свои деянья!
За что другие терпят наказанье?»

На том же месте, где, крича, стоял,
Сновали муравьи в своих заботах.
И только эти он слова сказал,
Как укусил его один за что-то.
Всердцах укушенный забыл, что говорить,
И стал ногами муравьёв давить.
Тот шум достиг Олимпа и Небес
И с жезлом подошёл к нему Гермес:
«За что же осуждаешь ты богов,
Когда сам так же судишь муравьёв?»

В несчастиях богов пусть не хулят,
А всякий смотрит сам, в чём виноват.

19, 20 июля 2004 г.

 ЗАЯЦ И ЛИСА

Один зайчишка захотел проверить,
Чему на слух никак не мог поверить:
«А вправду ли, лиса, ты так ловка,
Что кличут то плутовкой, то хитрицей,
Добытчицей?» Ответила лисица,
Оглядывая заячьи бока:
«Не веришь – приходи на угощенье
И раздели со мной в норе обед».
Но только он вошёл, как с объясненьем
Незамедлительно получен был ответ.

Кто слишком любопытство проявляет –
В ловушку зачастую попадает.

20 июля 2004 г.

 ОСЁЛ И КОНЬ

Знакома зависть к тем, под коим трон,
Кто золотом богат, стоит у власти;
Но сколь подвергнут злобе, и напасти,
И недоброжелательности он,
Того никто ввиду иметь не хочет,
А только о посте его лопочет.

За корм хороший и уход
Осёл завидовал коню,
И на судьбу роптал свою,
И плакался, роняя пот:
«Таскать тяжёлые мешки
Как только надо – так ослу,
Уздечки, бляхи – скакуну
И всё пасётся у реки...»
Пока осёл так рассуждал,
То час войны в стране настал
И оседлали скакуна,
И в гуще ратного сраженья
Конь пал в богатом снаряженье,
И пожалел осёл коня.

Не зарься на сиянье золотое,
Умеренность иль бедность – мать покоя.

20 июля 2004 г.

 ЛИСИЦА  И  КОЗЁЛ

Лиса, упав в колодец, поневоле
Сидела там в раздумьях, как ей быть
И побыстрее выбраться на волю.
В ту пору подошёл воды испить
Козёл. Увидев там лисицу,
К ней обратился: «Хороша ль водица,
Сударыня? Прохладна ли она?»
Хитрунья завертелась, как юла:
«Уж так свежа, целительна, полезна!
Не зря сюда я на полдня залезла
Не только освежиться и напиться,
Но, что всего важней – оздоровиться!
Не медли долго и спускайся вниз!»
Козёл к ней спрыгнул, но каков сюрприз!
Когда напился, стало вдруг понятно,
Что невозможно выбраться обратно.
«Негодница! Вам удалось так ловко
В колодец заманить меня!» Плутовка
Умом остра и тут смогла найтись:
«Есть выход, как обоим нам спастись.
Ты обопрись передними ногами
О стену да упрись рогами
Вперёд, я по спине пройду
И вытащу тебя, когда взойду».
С готовностью ответной и желаньем
Козёл исполнил лисьи предписанья.
А та, взобравшись, побежала прочь,
Нарушив уговор козлу помочь.

Не будь поспешным в том, куда войти,
Коль выхода не знаешь, как найти.

4 августа 2004 г.

ЛИСА  И  БАРС

Поспорили лиса и барс,
Чья внешность привлекательней и краше.
Вертелся в профиль и анфас
И в стойку становился даже,
Хвастливо испещрённой шкурой
Играя и гордясь фигурой,
Перед лисицей статный зверь.
Лиса ж ему промолвила: «Поверь,
Хоть и изысканно ты в теле испещрён,
Но ловкий ум мой боле изощрён!»

Стать может быть красива и стройна,
Но не достойнее ума она.

5 августа 2004 г.
 
 ЛИСИЦА  И  ОБЕЗЬЯНА

Немало тех, кого манят погоны
И рабские поклоны,
И знатность все века была в чести,
И всякий норовит не шлейф нести.

Заспорили лиса и обезъяна,
Чья родословная знатней и без изъяна.
«Мы из краёв тропических лиан
От мексико-бразильских обезьян!» –
Мартышка тараторит без умолку.
«От ваших тропиков не много толку!
Мы ж от сибирской северной лисицы!..»
Как обе вдруг завидели гробницы
И обезьяна начала вздыхать
Да приговаривать и причитать.
«В чём дело, кумушка?
О чём ты так скорбишь?
Чью память над надгробиями чтишь?»
«Как мне не плакать!
Столько здесь могил
Тех, кто мне близким родственником был!»
Лисица возмутилась: «Хватит врать!
Из них уже никто не сможет встать
Изобличить притворный твой язык,
Который без разбора лгать привык!»

5 августа 2004 г.

 КОШКА  И  ПЕТУХ

Поймала кошка петуха,
Но сразу ужинать не стала,
А всё умом предлог искала
И благовидный повод, чтобы съесть:
«Слышь, репутация твоя плоха.
Ещё меня достигла весть –
Кричишь ты по ночам, спать не даёшь
И будишь люд рабочий спозаранку...»
Петух в кошачьих лапах выпрямил осанку
И отвечает, что не спит в заботе,
Чтоб всякий вовремя поспел к работе.
«Тогда пошто природному наперекор
Ты топчешь мать свою же и сестёр?»
Петух сказал, что больше от сестриц
Тогда хозяевам достанется яиц.
«Ну! – тут вкричала кошка, негодуя. –
Ты зря надеешься – тебя освобожу я,
Коли на всё имеешь отговорки!
Поверь, ты заслужил изрядной порки!»
И съела, только перья вверх да пух.
Так в чём же так виновен бых петух?

А в том, что тот, кто мыслит злодеянье,
Открыто действует иль ищет оправданье.

5 августа 2004 г.

 БЕСХВОСТАЯ  ЛИСИЦА

Лисица оказалась в западне
И хвост по той причине потеряла,
А посему ущербность осознала
И, затворившись, думала в норе.
«С таким позором невозможно жить». –
Она так рассудила и склонить
Решила всех сестёр по всей округе
Поговорить о моде на досуге,
Что без хвоста стать будет человечья, –
Тем самым можно скрыть своё увечье.
Всех собрала в свои апартаменты
И стала приводить им аргументы,
Составив реферат на два листа
О недостатках лисьего хвоста:
«Он некрасив, он просто безобразен,
Волочится за нами, вечно грязен!
А уж как тяжел, что и говорить!
Поэтому разумно – отрубить.
К тому же мы получим через годы
Свой лисий род совсем другой породы!»
В собранье воцарилась тишина.
Одна средь всех нашлась: «А ты сама,
Чай, не в капкане ли хвоста лишилась
И, чтоб уродицей не быть, так всполошилась!?»

Кто не от сердца подаёт советы,
Тот с выгодой другим поёт куплеты.

10, 18 августа 2004 г.

ЛИСИЦА  И  ТЕРНОВНИК

Лиса карабкалась через забор,
Приметив для себя, чем поживиться.
И так, и этак – нет как уцепиться.
Чем недоступней цель – сильней задор
И пуще распаляется охота,
Уже слюна течёт и капли пота,
А всё никак забор не одолеть.
И, наконец, решила ухватиться
За ветвь терновника, и тут давай вопеть,
Стонать от боли, укорять, браниться:
«К тебе за помощью, а ты – как этот ёж –
Отпугиваешь острыми шипами.
Давал бы пользу, коли тут растёшь!»
«Голубушка, послушай, между нами,
Угомонись и полно убиваться,
Нуждаюсь сам за что-нибудь цепляться».

Лишь неразумный просит помощь у того,
Кому давать её с рожденья не дано.

19,20 августа 2004 г.
 
  РЫБАКИ

Уж много раз усердные ловцы
В морской поток забрасывали сети,
И был ли час не тот или места не эти,
Но не ловились в этот день тунцы.
И чуть не впали рыбаки в унынье
От неудачи или от бессилья,
Как вдруг тунец в прыжке и с громким плеском
Свалился в лодку, оглушая треском.

Так часто случай отмеряет густо
То, что не может принести искусство.

1 сентября 2004 г.

 РАСТОЛСТЕВШАЯ  ЛИСИЦА

Голодная лиса стремительно бежала,
Издалека учуяв запах сала,
И обнаружила забытую в дупле
Пастушью снедь, ну, а дупло глубоко.
Просунувшись с трудом голодным боком,
Насытилась и оказалось, что вдвойне
Её утроба от еды раздулась.
Лисица охать да стонать: «Чай, обернулась
Еда мне заключеньем и ловушкой,
Чрезмерно увлеклась...» А тут её подружка
Из любопытства к дубу подошла
Узнать, что там за звуки из дупла
Мучительно и жалобно исходят.
Увидев, что случилось, говорит:
«Лишь дураки себе на голову находят
Такие приключения, сиди
Теперь в дупле, пока не похудеешь,
Тогда, поди, и выбраться сумеешь».

Порой разумно выждать время,
Чтобы облегчить обстоятельств бремя.

1 сентября 2004 г.

 ОРЁЛ,  ЗАЯЦ  И  ЖУК

Орел, паря, высматривал добычу.
Приметив зайца, стал над ним кружить.
Бедняга, хоть и мчался во всю прыть –
Не одолеть в бегах способность птичью.
Уж тень орлиных крыл над ним сгустилась.
И, увидав летящего жука,
Несчастная душа к нему взмолилась.
И стал просить навозный жук орла
О милости для зайца и пощаде:
«Оставь молящего защиты, Бога ради,
Не тронь зайчишку…». Но большой орел
Ничтожного заступника не слушал,
Настигнув жертву, растерзал и скушал.
Жук мал, но все же способ он нашел,
Как проучить заносчивую птицу,
И, наблюдая, как орел гнездится,
Он всякий раз к вершинам подлетал,
Выкатывал яйцо и разбивал.
Орел нигде не находил покоя:
«О, Громовержец! Где гнездо ни скрою,
Жук не дает мне вывести птенцов.
Дай мне прибежище, ищу твоей защиты!
Где мои яйца могут быть сокрыты?»
Зевс предложил одежд своих покров,
Велев за пазухой ему расположиться.
Но жук и здесь смог изловчиться,
Смекалку и сноровку проявив,
Скатал навозный шарик, запустив
Умело Громовержцу под одежды.
Зевс встал его стряхнуть, совсем забыв
О яйцах, и разрушились надежды
У хищника свой род в птенцах продлить.
И перестал орел в ту пору гнезда вить.

Не должно презирать просящего моленья,
Он не бессилен мстить за оскорбленья.

21 июня 2005 г.

ОРЕЛ, ГАЛКА  И  ПАСТУХ

Пастух в тени под деревом дремал.
Орел с вершины наблюдал за стадом.
В желудке пусто, пообедать надо,
И он стремительно слетел со скал,
Схватил ягненка и унес добычу.
А галка, наблюдая из кустов,
Как грациозно хищник нес улов,
Возгрела ревностную зависть птичью:
«Чем не охота или развлеченье?
И многого не надобно уменья
Добыть себе побольше пропитанья».
Решила потягаться в состязанье
И с громким криком налетела рьяно
На первого стоящего барана.
Когтями в шерсть курчавую вцепилась
И тужится поднять, крылами часто бьет,
Да силится взлететь, хрипя, орет,
Запуталась – нет проку, как ни билась.

Истошный крик и жалкое блеянье
Пастушье привлекли к кустам вниманье.
Смекнув, зачем так мечется в бессилье
В руне бараньем галка, он ей крылья
Подрезал, детворе принес.
Те с интересом задали вопрос:
«Что это за пернатая такая?»
«Простая галка! Да, кажись, мечтая,
Вообразила, что могла бы стать орлом,
Лишилась крыльев – ну, и поделом!»

Коли тебе быть не дано орлом –
Его не увлекайся ремеслом.

22 июня 2005 г.
 
СОЛОВЕЙ И ЯСТРЕБ

На дубе посреди густых ветвей,
Самозабвенно песни распевая,
Сидел, опасности не замечая,
Залившись звонкой трелью, соловей.
Голодный ястреб на него смотрел
И, выждав пика арии солиста,
Стремительно сорвавшись, налетел,
Схватил и к завтраку унес артиста.
Опомнившись, почувствовал певец –
Пришел карьере певческой конец.
Взмолился, запинаясь то и дело:
«Я слишком мал! Поверьте, мое тело
Так мизерно, чтоб голод утолить!..
Вы не могли бы покрупней словить?
Мне не наполнить весом ваш желудок!.
Талантом петь я более велик…»
Воскликнул ястреб: «Прикуси язык!
Уж я совсем бы потерял рассудок
И бросил то, что удалось поймать,
Когда другой добычи не видать».

Быть осмотрительнее надо соловьям,
Ведь хищник глух к таланту и словам.

23 июня 2005 г.

ЭЗОП НА  КОРАБЕЛЬНОЙ  ВЕРФИ

Эзоп, известный баснописец, на досуге
Прохаживался в мыслях по округе,
Задумавшись, на корабельну верфь забрел.
Уродливость его была известна,
А корабельщикам все ж интересно,
Чтобы Эзоп такое изобрел,
Коль высмеют его. Давай стараться,
Чтобы поддеть, да в формах изощряться,
Да подзадоривать. Тогда в ответ
Эзоп сказал: «Был хаос много лет
И воды мир парами насыщали,
Затем вселенной боги возжелали
Земную твердь на божий свет явить
И ей сказали: «Должно поглотить
Тремя глотками ширь воды морской».
При первом горы вознеслись грядой,
Равнины при втором глотке открылись,
А с третьим как бы не лишились
Вы все работы, посмеявшись дружно,
Ведь станет ваше мастерство не нужно».

Мораль у этой басни такова –
Мы навлекаем на себя слова
И неприятности насмешками пустыми.
Все истины всегда были простыми.

23 июня 2005 г.

  ЛИСА  И  ВИНОГРАД

Лиса, лесною следуя тропою,
Прельстилась виноградною лозою
И сладким вкусом вызревших плодов.
Голодная, уж впору пообедать,
К тому же лакомства отведать
Любой, пусть и пресытившись, готов.
Приноровившись, прыг! Да неудача –
Не дотянуться, эка незадача!
А ягоды почти над головой!
И, кажется, сорвать их очень просто,
Да вот низка прыгучесть, мало роста,
Тут быть бы белкой, не лисой,
А более досадно и обидно,
Что не вкусить того, что глазу видно.
Карабкается и хвостом виляет,
Дугою спину выгибает –
Ну, не достать ей гроздьев налитых.
«В конце концов, что проку мне от них?
Как присмотрелась ближе – вид их жуток!
И зелены, испорчу лишь желудок». 
И, отряхнувшись, убежала прочь,
Не в силах свою слабость превозмочь.

Так те, кто на уменье туговат,
Оправдываясь, не себя винят.

25 июня 2005 г. 

 ПРЕСТУПНИК

Преступник, совершивший злодеянье,
Пытался убежать от наказанья
И подбежал к спасительной реке,
Но хищник рыскал там оголодавший.
Злодей, опасности не избежавший,
На дерево взобрался, но в листве
Змея его как будто поджидала,
Раскачивалась, приготовив жало;
Тогда от страха в реку он упал,
Но в водах крокодил его сожрал.

Мораль составить можно без труда:
Так ни земля, ни воздух, ни вода
Запятнанному преступленьем
Укрытием не станут и спасеньем.

29 июня 2005 г.

УГОЛЬЩИК  И  СУКНОВАЛ

Работал в одном доме сукновал,
А угольщик в другом. Чтобы разжиться,
Он сукновалу часто предлагал
Из экономии в одном дому селиться:
«Наш труд необходим всегда издревле,
Все носят платья, согревают дом,
Но денег мы поболе соберем,
Коль вместе заживем, ведь так дешевле».
Но сукновал, раскинувши умом,
Ему ответил: «Это невозможно,
Хоть и работать будешь осторожно,
Что я ни выбелю – запачкаешь углем».

Несхожие дела несовместимы,
Как не были бы выгодой прельстимы.

29 июня 2005 г.

ПОТЕРПЕВШИЙ  КОРАБЛЕКРУШЕНЬЕ

Корабль в море потерпел крушенье,
И все пустились вплавь, ища спасенье.
Но лишь один богач к богам взывал,
Бесчисленные жертвы обещал.
Его товарищ крикнул, проплывая:
«Пойдешь ко дну, лишь только уповая!
Мы, если бы не плыли, были б мертвы,
Как выберешься – принесешь все жертвы!
Богам своим с усердием молись,
При этом сам немного шевелись!»

Свои молитвы вознося с надеждой,
Заботься о себе, не будь невеждой.

26 июня 2005 г.

КОВАРНЫЙ

Побился об заклад один смельчак:
«С оракулом вступлю я в состязанье
И докажу неверность предсказанья!
А сделать это мне – всего пустяк!»
Он на дороге воробья поймал,
Накрыл плащом и пред вещателем предстал.
«Вот, что в руке – живое или нет?» –
С лукавством ждет оракула ответ:
Коль не живое – птичка полетит,
Противу – жизни воробья лишит.
Но, умысел приметив его злой,
Оракул произнес: «Голубчик мой,
Ведь от тебя зависит, мертв он или жив». –
Догадкой хитрый трюк изобличив.

Ты с божеством тягайся осторожно,
Твоё коварство перед ним ничтожно.

6 июля 2005 г.

КРЕСТЬЯНИН  И  ЕГО  ДЕТИ

Порой родители трудолюбивы,
А дети их ленивы.
Иль воспитанье, или ген,
Но – как ни учишь – все без перемен.

Один крестьянин землепашцем был,
Трудился много и свой труд любил.
Немало ходит по свету умельцев,
Но в сыновьях он видел земледельцев.
Увы, усилия его напрасны,
К труду с землею дети не пристрастны
И тем вводили в огорчение отца.
В один из дней он, ради красного словца,
Созвав детей, сказал: «Я был бы рад
Увидеть после моей смерти вас в достатке,
Но, чтобы не были мои труды в упадке,
Зарыл под виноградником я клад».
И только умер он, как после погребенья
Они с лопатами бегом на край селенья
И свой участок вместе перерыли,
Клад не нашли, но почву прорыхлили.
И лозы дали урожай трекрат.
Ведь знал отец, что труд – надежный клад.

19 июля  2005 г.

СТАРУХА  И  ЛЕКАРЬ

Старуха на глаза была больна
И к лекарю решила обратиться,
Пообещав с ним расплатиться,
Коль не обманет,
Исчезнет боль и лучше видеть станет.
А врачеватель оказался аферист,
И, шельма, слабость знал людскую,
Да мазь употреблял бог весть какую,
И того мало – на руку нечист.
Когда она зажмурившись сидела,
То каждый раз вещицу забирал,
Пока жилье ее не опустело,
И разразился промеж них скандал.
Старуха привела его к судье:
«Леченье не пошло на пользу мне,
Хоть в доме у меня вещей не густо,
Теперь не вижу ни одной – все пусто!»
И отказалась за лечение платить,
Так лекаря корысть смогла изобличить.

Пороки как иные ни скрывают,
Но сами же себя разоблачают.

20,21 июля 2005 г.
 
ДВА  ЖУКА

Кормились два приятеля-жука
В навозной куче тучного быка.
Всё было ладно-складно,
Да дело к осени, прохладно,
Стал редок солнца луч,
И остров опустел, быка забрали в стойло,
Где для него и корм, и пойло,
Не стало свежих куч.
И вот, приметив, как вели домой быка,
Спросил один приятеля-жука:
«Что если я слетаю на тот берег,
Чтобы тебе хватило здесь поесть.
Перезимую. Если там что есть,
То принесу тебе». И друг ему поверил.
Вот с наступленьем первого мороза
Тот полетел туда, где бык стоял,
Нашёл там кучу свежего навоза
И беззаботно зиму скоротал.
Пришла весна и снова он на остров
Летит, встречая там дружка.
«Какой же ты стал жирный, толстый!
Какие крепкие бока!
Ты обещал, коль корм добудешь,
То принесёшь, делясь со мной...»
«Приятель, что так строго судишь?
Остынь, дружище, Бог с тобой!
Бранить тут надобно природу,
А не меня ругать зазря,
Поесть там можно, через воду
Лишь пронести никак нельзя».

Так ласковы одни средь угощений,
Но бросят друга в дни лишений.

22 декабря 2005 г.

ТРОСТИНКА И ДУБ

Могучий дуб – опора из опор –
С тростинкою затеял спор,
Что нет на свете ничего сильнее,
Чем его ствол и мощь его ветвей:
«Взгляни – нет древа здоровее,
Прочнее, толще, тяжелей!
Куда им всем со мной тягаться!?
И ты хрупка. Хочу сказать,
Нет повода, чтоб состязаться –
Твой стебель так легко сломать!»
И он расправил крону горделиво,
Позванивая желудями на ветру.
Тростинка, шелестя стыдливо,
Уж не перечила ему.
Но ветер слышал разговор
И разрешил их спор.
Порывом налетел, но лишь пригнул тростинку –
Та вздрогнула, припав к сухой траве,
Дуб вывернул с корнями, как пушинку,
Оставив груды веток на земле.

Порой штормам судьбы наперекор
Тот устоит, чей слаб упор.

22 декабря 2005 г.
 
ПОРОСЁНОК И ОВЦЫ

С овечьим стадом пасся поросёнок.
Схватил его пастух, а тот, что есть силёнок,
Давай визжать и упираться,
Из рук пастушьих вырываться.
Наделал шуму поросячий визг.
«Ты только посмотри, какой артист!
К чему истерики?» –  Овца твердит с укором,
Увлечь подруг пытаясь разговором. –
«Из ничего, на удивленье,
Он сделал представленье!
Когда хватают нас, мы не кричим,
Стоим послушно и молчим!»
Отчаясь, поросёнок ей вскричал:
«На вашем месте я б молчал,
Но от меня ведь надобно не шерсти,
Лишь мяса – это дело к смерти.
Прощайте, кумушки, и долгих дней,
Пока хозяин вкусных щей
Не пожелает попросить,
Тогда вам время голосить».

Так мы спешим открыть уста
И многих осуждаем строго,
Доколь в такие же врата
Не заведёт и нас дорога.

25 декабря 2005 г.

 ВДОВА И КУРИЦА

Одна вдова до денег была падка,
Решила подкормить свою хохлатку,
Просчитывая наперёд,
Что та по два яйца на день снесёт.
Усердна курица была в еде,
Но надо ж быть такой беде,
Когда жирна и толста стала –
Нестись и вовсе перестала.

Так многие от жадности стяжают,
Но, как ни странно, больше лишь теряют.

25 декабря 2005 г.

ОСЁЛ, СОБАЧКА И ХОЗЯИН.

Осла имел хозяин и собачку,
И так она была мила,
Вертясь усердно у стола,
Что получала всякий раз подачку.
Хозяин с ней возился и играл,
Команды гласом подавал,
Она их бойко выполняла,
От удовольствия визжала
Да преданно к нему бросалась,
И у колен его ласкалась.
И стало серому завидно,
До боли сделалось обидно,
Что обделён изысканным вниманьем,
И загорелся он желаньем
Снискать хозяйской милости уменьем,
Всех удивив своим телодвиженьем.
Стал прыгать и скакать,
Да громко топать,
Хвостом по туловищу хлопать,
Махать ушами, голос подавать,
Да взбрыкивать, и всякий раз толкать
Хозяина, тот всё дивился,
Пока со стула не свалился.
Разгневавшись, велел осла прогнать
И во дворе к кормушке привязать,
Лишить питья и пищи в наказанье,
И палками побить для назиданья.

Ослу наука – впредь, чтоб не плясал, не пел,
Не всем дан одинаковый удел.

7 января 2006 г.

ГЕРМЕС И СКУЛЬПТОР

Тщеславие ревнует о почёте,
Желает блеска, почестей, хвалы,
Бахвалится заслугами в работе,
Творит добро, но ради похвальбы.

Хотел Гермес узнать, как уважает
Его народ и  почитает.
Сменив на человечий облик свой,
Он к скульптору наведался домой.
Оглядывая рук его деянья,
Он заприметил Зевса изваянье:
«По чём ты Громовержца продаёшь?»
«Возьми, коль драхму за него даёшь».
«А Гера?» «Та ещё дороже...»
«Кто самый дорогой, скажи мне всё же», –
Гермес спросил, приметив свой портрет,
И с гордостью ждёт скульптора ответ,
Указывая в сторону Гермеса.
Затылок мастер почесал: «Её для веса
Отдам бесплатно, так и быть, тебе,
Коль купишь у меня те две».

Кто возомнить так о себе изволит –
На самом деле ничего не стоит.

7 января 2006 г.

 ДВЕ СОБАКИ

Охотничья собака всякий раз
Сердилась на дворнягу,
Бранилась, проходя, косила глаз,
Замучала беднягу:
«Ты, псина, всё лежишь,
Тебе бы всё валяться,
Готовыми харчами объедаться!
Хоть слово гавкни, что молчишь?
Приходится из сил мне выбиваться,
Пока ты день-деньской тут спишь.
С хозяином хожу я на охоту
И нет возможности прилечь хоть на часок.
А ты, смотрю, не делая работу,
Всегда имеешь свой кусок
От приносимой нами дичи.
Но я одна радею о добыче!
Бездельница! Лентяйка! Ле-же-бо-ка!» -
Ни дня не проходило без упрёка.
Настал терпению дворняжьему предел:
«Охотиться и бегать – твой удел.
Мой – у ворот лежать и сторожить,
И днём и ночью бдительно следить,
Чтобы хозяину спалось спокойно
И с ним тебе жилось привольно.
Иди-ка свою форму соблюдать,
Побегай лучше, чем брехать!»

Порою колет глаз безделие других,
Не разобрав обязанности их.

17 апреля 2006 г.

ЖУК И МУРАВЕЙ

В тени под лопухом дремал навозный жук,
Насытив своё брюхо.
Но только сон найдёт – доносится до слуха
То шорох надоедливый, то стук
Всё чаще и сильней.
Глаз приоткрыв, он видит – муравей
Под тяжестью зерна к земле пригнулся,
Но тащит. Скрылся, вновь вернулся.
Так и снуёт туда-сюда,
Спать не даёт – одна беда.
«Послушай, друг, куда спешишь?
Перед глазами мельтешишь.
Я тут прилёг, предавшись дрёме сладкой,
Ты спать мне не даёшь своей зарядкой.
Остынь, хлебни глоток нектара!
Гляжу – ты весь вспотел от жара,
Перенапрягся от трудов».
Но муравью от этих слов
Не легче, он жуку в ответ:
«Сегодня для тебя готов обед.
Что будешь есть, когда придёт зима?
Где будешь добывать себе корма?» –
И дальше потащил свою поклажу.
Подумал жук: «Что делать мне тогда? –
Но вновь зевнул.– Работа мне вредна,
Тяжёлой ношей я себя обезображу...»
Зимы не миновать и грянули морозы.
Голодный жук ползёт к жилищу муравья,
Стучит, о милости моля
И жалобно роняя слёзы.

Так те, кто не приучены к трудам,
Лишь бедствие – стучатся к муравьям.

18 апреля 2006 г.

ПЕТУХ И ВОРЫ

Облюбовали воры дом
И, улучив момент, туда залезли,
Но оказалось пусто в нём,
Лишь был петух. Он свои песни
Готовился исполнить, придремал,
Пока лучей рассветных ожидал,
Сонливо восседая на насесте.
Ворам досадно – в этом месте
Им не прибавится дохода,
Они за петуха – и ходу.
Пора запеть. Лучи рассвета брезжат,
Но чует пойманный петух –
Дыханье затаил, напряг свой слух –
Толкуют воры, что его зарежут.
И умолять их начал о пощаде:
«В чём виноват, скажите, бога ради!
Я всеми уважаемая птица!
Бужу с рассветом, чтобы шли трудиться.
И поднимаю тех, кто ночь в трудах,
И этим выделяюсь среди птах!
Полезен я особенно в народе…»
Тут воры дружно стали хохотать:
«Вот этим-то как раз и не угоден!
Ты тот, кто нам мешает воровать!»

Так то, что добрым людям ко двору,
Дурным не кстати и не по нутру.

22 июня 2006 г.

ВОРОНА И ЛИС

Ворона, узрев, что перо поредело
И ей не снести этот сильный удар,
Взялась за здоровье – быстрей похудела,
От шлаков почистилась, молвила: «Кар!»
Не та интонация слышится всё же,
Решила – бассейн, маникюр, педикюр,
Постриглась и сделала пластику кожи,
А к блузам вкруг горла пришила гипюр.
«Кар, кар!» – уже лучше, но всё ж не так гладко...
Наверное, надо ещё постройнеть –
На йогу пошла, увлеклась физзарядкой
И ну хола-хупу на бёдрах вертеть.

Но вот искушенье – послал бог ей сыр «Бри».
Бежал мимо лис, словно ангел, храня.
«Ты крошка из крох, дорогая колибри! –
Он ласково молвил, ворону маня. –
Спой, светик, уж, видно, в таком оперенье
Так сладок твой голос и песня звонка...
Ты сердце пленила в одно лишь мгновенье!
Спустись или голос подай свысока».

Ворона с насиженной ветки слетела
И лису сквозь зубы, шипя, говорит,
Сыр в клюве держа: «Я бы, может, и спела,
Но вижу тебя бог от сыра хранит».

Коль в деле благом искус вреден фигуре,
То ангела слушай, пусть в лисьей он шкуре.

2010, 2012 г.

СТРИЖЕНАЯ ОВЦА

Овцу постригли, правда, неумело.
Измучалась бедняжка, извелась,
Блеяла жалобно, подёргивала телом...
Была бы воля – в руки б не далась.
От муки этой и больных уколов
Невмоготу ей стало и она
Стригальщику промолвила с укором:
«Ты хоть решил, зачем тебе нужна
Твоя работа в день такой злосчастный.
Коль мяса хочешь – так меня зарежь
И плоть мою не мучай понапрасну,
Дай дух мне испустить, изжарь да съешь.
«Ой! О-ё-ёй!» - Овца опять вскричала
И дёрнулась вперёд. – «Тупица! Ай!
Коль шерсть нужна, то я бы подсказала –
Ты ножницы повыше подымай!»

Тому наука, кто, берясь за дело,
Работу выполняет неумело.

25 июня 2013 года.

РЫБАК

Рыбак тянул по морю сеть,
Была достаточно тяжёлой.
Он начал радоваться, петь,
Вознаградив себя уловом.
На берег вытащил улов.
И каково же удивленье!
После затраченных трудов
Один песок там да каменья.
«О горе мне! Что сделал я?
Мои усилия бесплодны!
За что, о боги! вся семья
Моя останется голодной?
Как мне об этом не скорбеть,
Когда постигла неудача...
С надеждой я забросил сеть...» -
Он сокрушался, чуть не плача.

Но жизнь изменчива. Она
Нам шлёт в один из дней ненастье.
Ну, а в иной она ясна
И мы испытываем счастье.

Июнь 2013 года.

ЛИСИЦА И ОБЕЗЬЯНА

На сходку звери собрались,
Устроив пляски на лесной поляне.
И все в едином мнении сошлись,
Что главный приз присудят обезьяне.
Иных настолько превзошла во всём
И всех, без исключенья, удивила,
Что выбрали плясунью ту царём,
И по округе тем она прослыла.
Лисицу ж душит зависть по ночам,
И от неё слюной она исходит.
А то, что часто завидно очам,
На злой в итоге умысел наводит.
Так изворотлив ум – не описать,
Найдёт зацепку и в пустом кармане.
И вот, чтобы царя с престола снять,
Лиса находит мясо и!? В капкане!
«О государь! Здоров будь во все дни!
Нашла я клад, глазам своим не верю.
Как дар почётный ты его прими,
Сама удача постучалась в двери.
Пойдём, я покажу. Сама не стала есть,
К подарку я притронуться не смею.
Я сердцем и душою, ваша честь,
О благе царском день-деньской радею».
От лисьих почестей вскужилась голова,
И царская персона возгордилась.
За правду приняв лестные слова,
Прямёхонько в капкане очутилась.
«Ах, подлая! Ты хитростью своей
Меня в ловушку ловко заманила!
Хвалу мне расточала, как елей,
Да сладкими речами обольстила!»
«А ты, – лиса в ответ ,– при всём при том,
Куда сама глазами-то глядела?
Уж, видно, что с мартышкиным умом
Садиться на престол – пустое дело».

За дело браться надо по призванью,
Иначе жизнь подвергнет осмеянью.

27 июля 2013 года.

ДВЕ ЛЯГУШКИ

Лягушки жили по-соседству: и одна
В пруду глубоком от дороги в отдаленье,
Другая – у обочины, она
Привыкла там терпеть свои лишенья.
«Слышь, кумушка, чего ты там сидишь?
Перебирайся в пруд, здесь очень сытно, влажно...
Не жизнь, а лепота-а-а... Чего молчишь
И изнываешь попусту от жажды?
Какой, скажи, в твоём упрямстве прок?
Жизнь проведёшь ты в тяготах впустую.
Глядишь, и помирать наступит срок –
Осмысли эту истину простую.
Перебирайся, хватит горевать!
Так сладко пруд окутывает негой...
Что всё молчишь?» – её пытает. Глядь,
Уж та лежит раздавлена телегой.
«Бедняжка... Это ж надо... Ай-я-яй!
Привыкла к месту, сдвинуться боялась.
Нужду терпела... Чего ради? Чай,
Так ненароком с жизнью распрощалась.
Досадно, не хватило ей ума,
И на погибель нарвалась она сама».

25 июля 2013 года.

ВОРОНА И КУВШИН

Ворона, раздобыв кусочек сала
И пообедав, захотела пить.
К стоящему кувшину подбежала
И тужится кувшин тот наклонить.
И так, и этак: «Эка незадача!
Дай разбегусь да пну его ногой! Ой!»
Досадует ворона, чуть не плача:
«Как из него разжиться мне водой?!»
Тяжёл. И вовсе птице не по силам.
Как ни крути, кувшин не наклонить.
Тогда дыру проделать в нём решила
И клювом принялась его долбить.
Но прочен, сделан, скажем так, на совесть:
«Клюв иступлю... Ну надо ж, как скала!...
Пока я не напьюсь – не успокоюсь.
Ворона я иль нет? Что за дела?!
Умна не по годам я без сомненья».
И чтоб вода до края поднялась,
Давай тогда бросать в кувшин каменья.
Представьте, что в итоге напилась.

Мораль у басни, мой читатель милый,
В том, что нам разум даровал Творец.
И разум наш куда важнее силы,
А силой только действует глупец.

Лето 2012 года.

СТАРИК И СМЕРТЬ.

Старик был стар и сил не так уж много,
Ослабли ноги, руки затряслись.
А в лес, так чай, неблизкая дорога,
Дрова нужны – своё диктует жизнь.
Заткнул топор за пояс он неспешно
И в дальний лес по-старчески побрёл:
«Ах, если б тут закончить путь мой грешный,
То смертный час за благо я бы счёл».
Дров нарубил, взвалил себе на спину
И в путь обратный ох-кая пошёл:
«Как если б я нашёл в пути кончину
Да в мир иной сегодня отошёл.
О, смерть, приди! Куда запропастилась?»
Он ношу бросил и давай молить
Её прийти. Она к нему явилась:
«Что звал меня?» Ответил он: «Прости...
Да! Призывал! Нужна была подмога!
Ты ходишь где, костлявая карга?
Не видишь что ль – мне дальняя дорога
И этих дров не взнимет уж рука!
И как дрова я средь дороги брошу?
Глаза что пялишь да ещё молчишь?
Я звал тебя помочь нести мне ношу!
Бери дрова! Чего, как пень, стоишь?»

Что тут роптать, ведь рок над нами властен,
Но каждый любит жизнь, как ни был бы несчастен.

19 июля 2013 года.

ЛИСИЦА И СОБАКА.

Лисица пристала к овечьему стаду
И вся озабочена, как бы схитрить –
Уж больно ягнёнком разжиться ей надо
Кумекает, как бы его отлучить.
Невинной прикинулась, непогрешимой:
«Ах, милая деточка, жарко тебе.
Присядем в тенёк под раскидистой ивой,
Водицы холодной попьём в ручейке.
Ах, милая крошка, устал ты, бесспорно!
Приляжем в прохладе зелёных ветвей...»
Лопочет лиса, увлекая проворно
Ягнёнка от стада. Но следом за ней
Собака, почуяв подвох, побежала:
«Что крутишься здесь и пришла для чего?
Какого рожна ты к ягнёнку пристала?»
«Играю я с ним и ласкаю его.
Понянчу немного, пообнимаю,
Понежу... Ведь он – такой славный малыш!
Я нежные чувства к ребёнку питаю.
Зачем на меня ты так злобно рычишь?
Я гладить люблю завиточки ягнячьи...»
«Так, слышь, отошла и подальше держись.
Не то приласкаю тебя по-собачьи...
Мальца отпусти и отседова брысь!»

Не думайте, что в басне есть предвзятость,
Высмеивает басня вороватость.

26 июня 2013 года.

КРЕСТЬЯНИН И СУДЬБА

Раз некий крестьянин с утра работал в поле,
На клад наткнулся. В радости такой
Был благодарен не своей счастливой доле,
А дар земле нёс щедрою рукой.
«Земля, спасибо за твои щедроты,
За то, что новый выстроил я дом,
И наконец избавлен от работы». –
И благодетельницу украшал венком.

В один из дней ревнивая Судьба
Ему сказала: «Слушай, нерадивый,
Кабы не здесь ты взращивал хлеба,
Не наступил бы этот день счастливый.
Чай, не того ты стал благодарить.
Уж коли случай дело переменит,
То не меня ль ты будешь здесь бранить,
Когда нужда в твои ворвётся двери?
Кто благодетель твой, пора бы знать
И благодарность сердцем воздавать».

20 июля 2013 года.

ГАЛКА И ГОЛУБИ

Шныряла галка по дворам,
Искала светской жизни поприятней.
Ан, глядь, приличный дом и там
Для голубей кормушка в голубятне.
«Хм, славно-славно! Как бы тут пожить
И затеряться в стае голубиной,
В довольстве быть да с ними есть и пить,
То жизнь и впрямь была б тогда малиной.
Покрашусь в белый цвет под голубей,
На их манер займусь ещё укладкой,
Короче хвост и клюв, осанку попрямей
И перья зачешу предельно гладко».
Вот поработала изрядно над собой
И неприметно в стайку затесалась.
Пока молчала, не сочли чужой
И с голубями без проблем питалась.
Но как тут, рот закрывши, проживёшь?
Ни слова не сказать, ни каркнуть от безделья.
Как ни крути, но галке невтерпёж.
И каркнула, испортив новоселье.
«Чужачка среди нас! Куда мы все глядим?»
И подселенку гнать давай в три шеи.
И галка лёту прочь да подалась к своим,
А те признать её не захотели.

Вот так и алчность всё крадёт у нас,
Когда в её тисках мы сладко млеем.
А жизнь нас научает всякий раз
Довольствоваться тем, что мы имеем.

Август 2013 года.