Спор

– Помни о смерти, – мудрец произнес. –

Ибо дни твои сочтены.

Глядит прямо в сердце твое Творец

Из лучезарной страны.

 

И если будешь, достоин небес,

Возьмет в обитель свою

Спаситель мира, взошедший на крест,

Бессмертную душу твою.

 

Словно эфирный струящийся пух,

Над величавой рекой,

Легко вознесется в дом Отчий твой дух,

И в сердце вольется покой.

 

Но если пойдешь ты дорогою зла,

На поводу у страстей,

Страданьям ужасным не будет числа

В грядущей жизни твоей.

 

Низвергнут ты, будешь, конечно же, в  ад,

Пожнешь плоды мерзостных дел.

Ты станешь вдыхать отвратительный смрад

Гниющих в геенне тел.

 

Там станет всем зримой твоя злая суть,

Ничто не сокроет ее.

Не сможешь без жгучей стыдобы взглянуть,

На жалкое тело свое.

 

В вонючих лохмотьях ты будешь ходить,

Сокрытый от лика Творца.

Студеных змей станешь в сердце носить,

С ужасным лицом слепца.

 

И будет несносен тебе белый свет,

Приятной покажется мгла.

Как сможешь держать перед Богом ответ,

Из своего ты угла?

 

И поползешь, словно слизень слепой,

По дну преисподних нор,

Бесславный, никчемный, как бубен пустой –

Лукавый злокозненный вор.

 

И не увидишь ни звезд, ни луны,

Ни света в горнем окне.

Ты станешь покорным рабом сатаны.

Ты станешь гореть в огне.

 

Так отвратись же бесславных путей,–

Изрек в назиданье мудрец. –

Порви паутину греховных сетей,

И умягчится Творец.

 

2
– Что ж, басни рассказывать ты мастак! –

Глупец произнес в ответ. –

Но, не такой я наивный простак,

И повидал белый свет!

 

Не верю ни в Бога я, и ни в чертей,

Ни в твой мифический мир.

И болтовне не поверю твоей,

Язык протри хоть до дыр.

 

Знакомы мне выдумки толстых попов,

И святош разных мастей.

Жируют на слезы обманутых вдов,

Но я-то их поумней!

 

Кадилом кадят – ты только держись!

Крестами машут вовсю.

Зовут прихожан в запредельную высь,

Но знаю я кухню их всю.

 

С амвонов, как шмели над медом гудят.

А если их глубже копнуть,

То что-то не шибко они спешат,

Вставать на праведный путь.

 

Что ж не разделят именья свои,

Как им заповедал Христос?

Но лишь набивают карманы свои,

Пока имеется спрос.

 

Печется каждый лишь сам о себе.

Ну, а за просто вот так,

Никто не даст ни мне, ни тебе,

Даже и медный пятак.

 

Вот ты тут твердишь мне про божью любовь?

А как же из рода в род,

Рекою все льется людская кровь?

И не падет небосвод?

 

И восстает брат на брата войной,

Пылают в огне дома,

Чему, как мы знаем, частенько виной,

Святых учений тома.

 

Куда же глядит хваленый твой Бог?

Ведь все же в руке его?

Но что-то уж слишком он к людям строг.

И где ж милосердье его?

 

Но даже и после смерти моей,

Покоя все нет и нет.

Устроил мне ад, создал всяких чертей,

Закрыл от меня белый свет.

 

Ужель мало зла на проклятой Земле,

И он хлопочет о том,

Чтобы страдал я и в адовой мгле,

Еще и на свете том?

 

И я еще должен его и любить,

Сильней чем отца и мать!

В молитвах себе должен лоб расшибить,

Во всем ему угождать!

 

Но если по-своему жить захочу,

А не как учит твой поп,

Тотчас он нашлет на меня саранчу,

Или всемирный потоп.

 

И как же мне с верою не прошибить?

Скажи-ка, святой монах?

Кто сможет мне истину точно открыть,

Христос, или Аллах?

 

Иль подсобит патриарх Моисей?

Будда? Осирис? Скажи?

Ведь каждый зовет лишь к вере своей,

Хватаясь, порой за ножи!

 

Но с того света никто не пришел –

Ни Понтий, и ни Илья

И что там каждый из них нашел,

Не знаем ни ты, ни я.

 

Но время придет – все в могилу сойдем:

И мученик, и злодей.

Так что, пока в этом мире живем,

Гуляй, веселись и пей!

 

3
– Безумец! Не ведаешь, что говоришь, –

Мудрец произнес в ответ. –

На Бога ты ропщешь, и Сына не чтишь,

Благой не слышишь совет.

 

Ведь образ Творца ты носишь в себе.

В тебе – его дух живой!

Спасительный круг брошен с неба тебе,

Нетленной его рукой.

 

Зачем же в смердящем болоте тонуть,

Безверием, множа дни?

Но ты возлюбил свой погибельный путь,

Где лишь страданья одни.

 

От чрева матери слеп ты и глух,

Трухляво сердце твое.

От здравых речей отвращаешь ты слух,

Лелеешь лишь зло свое.

 

И не обелиться тебе пред Судьей,

Тем, что другие, мол, злы.

Связуешь ты черной своею рукой

Своих же сетей узлы.

 

Но даже если не веришь ты мне,

И жизни на том свете нет,

И все упокоимся в мертвенном сне,

Мы на одной из планет,

 

Сияй лучами любви, как звезда,

В безмолвии черных пучин.

Ведь жизнь не вернется уже никогда,

И жить как свинья - нет причин.