Вещие сны сидельца Сизова - сон тридцать второй

       В преддверии нового года Лаврову предложили работу в местном отделении милиции. Он не стал отказываться, на пенсию прожить было трудновато. Все деньги от продажи квартиры они с женой вложили в небольшой дом, купленный по случаю у отбывающего на постоянное место жительства в Германию, некоего Рудика Шварца. Дети его туда перебрались пятью годами раньше и решили Шварцы последовать за детьми из своего уютного гнёздышка, впереди была старость. Рыжеволосый весельчак продавал дом за полцены, но с одним условием, что его семье каждое лето будет сдаваться пристройка к дому, построенная для сдачи отдыхающим, но так и не принесшая ни рубля дохода. Брал Щварц ровно столько с Лаврова, сколько разрешалось взять при выезде его семье.

      Жена Шварца, Лидия, этническая немка из Поволжья, очень подружилась с Розой. Обе страшно любили сдобную выпечку и мастерицы были редкостные. Не проходило и дня, чтобы приятельницы не придумали новый рецепт вкуснейшего печенья или торта. Выпекая, они не любили наслаждаться своими шедеврами, но щедро угощали родных и знакомых. Вот и решил Сизов на вырученные деньги от продажи агентства купить небольшое помещение под кофейню-кондитерскую, чтобы могли женщины там выпекать свои вкуснейшие пирожные и продавать отдыхающим. Помещение таковое нашлось, но страсть какое запущенное. Потрудиться пришлось Фролу и Славе два месяца. Зато к весне кофейня-кондитерская радовала глаза. Дав отдышаться стенам от краски, закупив оборудование, открыли в середине марта своё заведение, назвав его "Лакомка". Сизов разрисовал окна кондитерской пышными булочками, пирожными и тортами, точь в точь, как они выглядели в натуре, ничего не приукрасив.

     Оформлением документов занимался Лавров, дотошно сверяя каждую строчку с законодательством. К пришлым, как на юге называли приезжих, требования повышались в разы. На рекламу деньги не стали тратить. Решили угощать клиентов кофейни три дня бесплатно, завоевав за короткий срок славу лучшей кондитерской.

     Трудоустройству Лаврова поспособствовал Герман Дутов, майор местного отделения, возглавлявший убойный отдел. Узнав о приезде Сизова, поспешил к нему с прежним предложением о работе, но Слава отказался, сославшись на жену, не желающую подвергать опасности жизнь внука. И тогда Дутов стал уговаривать Лаврова. В их отделение требовался заместитель начальника по кадровой работе. Среди своих желающих не находилось.

     - Место не хлебное, Викентий Иванович, - шутил Герман. - Прежнего сняли с работы со скандалом, я даже не вникал за что. Работа не пыльная, бумажная. Не скрою, у меня свой интерес есть, иметь рядом консультанта вашего уровня. Начальник как прослышал про вас, так сразу же и велел мне бежать бегом, уговаривать.

     - Твоё-то место, Герман, и подавно не хлебное, но ты сидишь и на другую должность не претендуешь, - подметил Лавров. - Пойду, Герман, если примут! Надоело дома сидеть. Не привык я к такому образу жизни.

     О Станиславе никаких вестей не было. Справки наводить остерегались. Молчат газеты. На то, видимо, особое распоряжение властей есть. Сизовы, как могли, успокаивали Павлика. Мальчишка плакал по ночам, но старался крепиться перед взрослыми. От Веры не отходил ни на шаг. Любил вечерком притулиться к плечу дедушки Славы, сидя на диванчике. Вскоре он их уже называл просто дедушка и бабушка, не добавляя имён.

     Однажды пришли в дом незваные гости из местного отделения госбезопасности. Попросили увести мальчика из комнаты и сообщили о смерти Иванова Станислава Павловича, погибшего от случайного выстрела в Берлине. Урна с прахом была доставлена в столицу, а после захоронена на могиле отца его, в далёком волжском городке. Просмотрели документы на Павлика, заверенные нотариусом. Сочли, что лучшего для мальчишки и не найти места. Пообещали походатайствовать при оформлении опекунства.

     - Наследства у мальчишки никакого нет. На отцовских счетах были приличные суммы, но их кто-то опустошил и концов не нашли. Всё дедовское добро конфисковано в государственную казну, поскольку нажито нечестным путём, а за счет торговли оружием через левые организации. Но пенсия ему полагается, отец на государственной службе погиб. Оформляйте всё как следует, помех чинить не будем. Вот вам все документы для оформления опекунства. Если возникнут проблемы, обращайтесь, - пояснил ситуацию один из пришедших, так и не назвавший внятно своей фамилии.

     Сидели, оба сверлили своими прищуренными глазёнками Сизовых, но поскольку те никаких встречных вопросов не задавали, ушли, довольные выполненной миссией.

     Лавров, выслушав эту новость, порекомендовал оформить опекунство в короткий срок, никуда не обращаясь и не задавая лишних вопросов. Что и сделали за пару месяцев. На всякий случай проверил дом Сизовых на предмет установки прослушивающих устройств, но ничего не найдя, сказал Сизову:

     - Славик, если они не оставили следов, то Станислав действительно погиб. Не надо Павлику говорить об этом. Пусть мальчишка не знает до поры, до времени.

     Снился Сизову Станислав часто, таким же, как в первую встречу. Приходил во снах в их дом, смотрел на спящего сына и молча уходил, улыбаясь. А ещё снился город с остроконечными крышами, домами старинными не теперешней эпохи. Холмистая местность окружала тот город, на которой ровными рядками располагались виноградники. На душе становилось тепло и спокойно.

     Бежало время, подрастал Павлик. Пошёл в школу, учился с большой охотой. Вера в нём души не чаяла. И рос мальчишка в тепле и заботе.

     Через два года прилетели Шварцы. Немцев привечали на курортах юга. Много их отдыхало в элитных санаториях и гостиницах. А Шварцы выбрали частный сектор, не разбогатели, и хотелось полюбоваться на свой дом. Увидев полный порядок и большие перемены к лучшему, обрадовались. Много интересного рассказала Лидия:

     - По всей Германии много народу живёт из бывшего СССР. В основном из Казахстана, куда ссылали наших волжских немцев в войну. Кто быстро приживается, а кто тоскует по прошлой жизни, но признаваться не хотят. Квартиры сразу дают и мы получили на двоих двухкомнатную в Ганновере. Дом был не очень хороший, три турецкие семьи, а народ они громкий и не любят порядок. Мы попросили сменить квартиру и нам пошли навстречу, предложив через год переехать в маленький город Трир. Места там исторические, ещё со времён Римской империи. Дети недалеко живут в Мангейме и мы согласились. В нашем доме, этажом выше, живёт молодая супружеская пара. Мужчину видела несколько раз и то, с балкона, а жена, Эльза, прелесть женщина. Немка коренная, учит нас языку. Про мужа, Курта, только раз и сказала, болен он очень после какой-то аварии. Раньше они жили в восточной части, а в Трир переехали из-за её перевода, она в полиции работает. Умница, красавица, да и он внешне красавчик, хоть куда. Разные они. Эльза - блондинка с синими глазами, а он жгучий брюнет. Прекрасные соседи, но по немецким обычаям обмениваемся только приветствиями. Гостей они не приглашают, живут замкнуто. Эльза это объясняет инвалидностью мужа.

     Весело пролетел месяц. Немцы, как про себя называли Рудика и Лидию, Сизовы, стали собираться домой. По такому случаю Вера решила пригласить гостей к себе, а то всё у Лавровых собирались или у Розы с Фролом. Шварцы пришли раньше всех.
Вера хлопотала на кухне, Слава готовил мангал для шашлыков, Павлик крутился рядом с дедом, помогая во всём. Рудик гулял по саду, хваля его ухоженность.

     Лидия решила посмотреть дом и помочь Вере. Но стол уже был накрыт, уставлен разными закусками. В духовке, на противне, рядком лежали две утки, почти в полной готовности.

     Вера показывала дом с большой охотой. Их со Славой спальню, кабинет мужа, уставленного шкафами с книгами, доставшимися от прежних жильцов. Комнату внука оставила напоследок. Всё в ней было сделано руками Сизова с большой любовью. Напоминала она каюту капитана волшебного корабля. На столике, у окна, в рамке стояла фотография мужчины и мальчика рядом с ним. Лидия присела на стул и, показывая рукой на портрет, прошептала:

     - Это же Курт! Откуда у вас его фотография? И почему он стоит с вашим внуком, Вера? Он ваш родственник? Я не ошиблась! Это точно фото Курта.

     Вера попросила Лидию повторить это только мужу и Лаврову, не будоража других. Вера позвала Викентия и Славу в дом.

     Векеша и Славик, выслушав Лидию, стояли ошарашенные. Первым опомнился Сизов:

     - Лидия, ваш город на холмах? Там есть старые дом с остроконечными крышами? А виноградники вокруг растут? - получив утвердительные ответы Лидии, хлопнул себя по лбу. - Он приходил во снах часто и, именно, не седой! Не понимал я тех снов, но чувствовал - живой он мне снится, живой!

Продолжение следует...