Догорает в печи с тихим треском полено

Догорает в печи с тихим треском полено,
Чугунки на плите и ухват, как в старинном кино.
Старый фартук лежит у тебя на коленях,
Мы на кухне вдвоём, как же это всё было давно.

Не сидится тебе, столько дел, дети дома,
Шелест прялки, лязг спиц и баюкает их мерный стук,
Запах шерсти, из детства, как это знакомо
И уют твоих теплых, шершавых, натруженных  рук.

Сколько лет, жив ли дом наш, изба-пятистенка,
Крытый тёсанной дранкой и рубленым в своде коньком.
Да жива ли теперь и сама  деревенька,
Где мы росами шли поутру на покосы с отцом.

Как же много хочу рассказать тебе мама,
Обо всём, что случилось со мной с тех далёких времён.
Ты поверь, я теперь-то уже не упрямый.
Я не сед, это снег, ну немного судьбой забелён.

Ты прости, не писал о войне, где был ранен,
Все ребята прошли, ну а я оступился, дурак.
Не погиб, был в плену, гнил в вонючем зиндане,
А оттуда не мог передать вам известий, никак.

То не слёзы, ты знаешь, не плачу слезами.
Пересохли на солнце глаза и не стоит о том.
Я вернулся домой, я живой, слышишь мама.
Десять лет тебя нет, десять лет ты была, моим сном.