Коды и шифры

        Итак, сначала человеческий дом, его архитектура, затем человеческое
тело, его структура и уродство, затем правосудие, музыка, церковь; война, жатва, геометрия; гора; кочевая жизнь, жизнь в изоляции; астрономия; труд и отдых; лошадь и змея; молоток и урна, которые при соединении образуют колокол; деревья, реки, пути (все эти знаки заключены в букве Y), наконец, судьба и Бог — вот что заключает алфавит.

           В. Гюго.


      Примечательно, в каком виде перечисляются ступени(иерархии человеческого бытия), например, в начале дом, потом тело, потом все абстрактные или идеальные формы движения.
      Также имеют порядок и формы человеческого существования , например, - кочевая жизнь, а после неё жизнь в изоляции, то есть такая жизнь, которая уже локализована, но однако в силу своей малочисленности и малосильности не достигает и не трогает пока соседей и потому находится лишь в самой себе - в изоляции. Следует предполагать, что следующей фазой существования, в которую она станет вступать будет фаза войны, то есть как раз фаза первого контакта с соседями, фаза борьбы за территории. Чтобы такая борьба началась, человек не должен быть кочевником, потому что кочевник, хотя и может пробегать через соседей, за территорию не борется, у него нет территории, его территория - это его путь.
      Следовательно, первая форма человеческого существования, и здесь я имею ввиду уже не историчность мирового процесса, а скорее индивидуальное становление, на которое я переношу данные смыслы, итак, первая форма - это путь. А вторая форма - оседлость, ограниченность и изоляция. А третья - война. А четвёртая должна быть - индивидуальность как всеобщность?
      Пока тело вырастает из дома, а потом прорастает в идеальные формы своего присутствия; путь как бесконечно линейный и только перспективный, тормозится и становится "топтанием на месте", а затем он концентрируется напряжением к прорыванию своих границ - борьбой, войной. И наконец, надо так думать, вырывается на свободу, где нет уже дурной бесконечности, но где он - повсюду дома.

      И на каждой ступени - собственные миры, собственная история, не только и не просто разношерстная, но разно-глубинная и разно-смысловая - закрытые друг от друга шифры, вписанные в так называемый алфавит, который следует понимать очень широко, как именно этот ключ и шифр.
Человек кодирует своё собственное бытие, но таким уникальным способом, что сам не в состоянии прочитать свой код, и подразумевается, что лишь человек будущего будет в состоянии прочитать коды прошлого.

      Всё это напоминает создание тайны самим человеком. Человек растёт и тем самым всё больше умножает собственную тайну, наращивает её, делает многослойной и лабиринтной, так что путь назад как раскрытие тайны становится всё более затруднительным.
      Собственные основания по мере роста отделяются от человека всё дальше и дальше, возникает двуединый процесс: человек движется к себе(развивается), уходя от себя.

      Понятие "дома" вполне себе мобильно и может предполагать даже степь кочевника. Человек начинает от бескрайности, но не может измерить её, потому что у него ещё нет для неё меры, нет себя и своего места. "Вечно бескрайне" - это почти просто ничего. Я настолько свободно двигаюсь, что из-за отсутствия препятствий не могу ощутить ни себя, ни другого. Поэтому кочевые народы - полностью "дикие" и полностью "страшные", то, что для оседлого человека уже ценность, для них - ничто. И эти миры никогда не поймут друг друга, ибо они говорят на разных языках. Между ними лежит код или шифр их собственной культуры, огненный магический круг, чью невозможность переступить, они испытывают каждый раз, как только осуществляют похожие попытки.
      Кочевые племена, форма пути - это чистая потенциальность. Не выход из самих себя, не экспансия, а "себя перемещение вдоль" - пунктир, не имеющий ни конца, ни начала. Когда кочевники грабят оседлый народ, то они не могу остаться жить на его месте вместо него, они снова убегают.
      Поэтому возможны тысячелетние истории войн кочевников и оседлости - ни одна из этих форм не в состоянии другую заменить и исключить полностью.
Русь стояла против монголо-татар не потому что она хорошо воевала, а потому что она "стояла" - дословно - стояла на Русской земле, а монголо-татары нигде не стояли, они "бегали". И история совершает глубокую ошибку, сравнивая их воинские силы, не воинские силы тут нужно прежде всего сравнивать, а два разных кода бытия, одинаково непроницаемые ещё для сознания и друг для друга.
      Поэтому об итогах этого противостояния, наш язык сам невольно сообщает нам совершенно правильно: монголы иссякли, исчерпались, выдохлись, Русь - ВЫСТОЯЛА - провела своё "стояние" до тех времён, пока монголы не перевелись.

      Двуединую формулу расшифровки истории следует применять так: каков дом у кочевников? - степь, всё пространство, следовательно и тело у них соответствующее - тело кочевников это "рой", тьма, масса. Также, как у всех кочевников не было единого точного места проживания, так и у одного, отдельно взятого кочевника не было собственного "места" - его место было в рое, он был неразличимой песчинкой в тьме прочих всадников. Итак, у кочевников тело - рой; а на Руси, поскольку домом была уже некоторая земля, определённое место, то есть формой существования была изоляция, то тело русского человека - это "дружина", "други" или "мы". Тело русского - "община" - нечто, что прибывает в изоляции от мирового и одновременно не является и индивидуальным, нечто "среднее" между ними. И не стоит хвалить русских за их миролюбивость, что не ходили на других с войной - это просто было не их дело, не их "шифр" - изоляция не ходит к соседям, с одной стороны в силу большей развитости, чем кочевье(ей уже хватает своего добра, произведённого на своём месте), а с другой стороны в силу слабости - она ещё не настолько развилась и развила своё, чтобы активно обменивать его с другими, а война ведь это тоже обмен. Русь не потому хороша, что миролюбива, а миролюбива, потому что и достаточно, и недостаточно хороша. Именно так. И отсюда, кстати, исторически сложившийся миролюбивый характер русского - сам не агрессивен, но если на него нападут, то даст бой - разве не прочитывается эта тысячелетняя история в нашем свёрнутом характере, тебя, меня?