Легенда о Разрыв-траве

Эпиграф

От влажных запахов цветочных
Начнет кружиться голова.
И будет в тихий час урочный
Цвести огнём разрыв-трава.
Схвати цветок, беги по лесу,
Он все замки тебе сорвёт.
Освободит красу-принцессу
Из-за чугунных тех ворот…

В. Солоухин

Предисловие

Разрыв-трава (рус. спрыг-трава, скакун-трава, трава прыгун, трава огонь, укр. закарпат.клин-трава, польск.rozryw, болг. разков, разковниче, серб. отвор трава, расковник, детелина, хорв. trava od otvora, se-otpira) - магическая трава, с помощью которой можно открывать любые замки.   
По преданию Разрыв-трава достается лишь тому, кто имеет цветок папоротника и корень плакуна. О разрыв-траве мечтали воры и кладоискатели, ведь она якобы разрывает запоры тюрем и превозмогает сатанинскую силу, стерегущую клады. Разрыв-траву называли еще и скакун и прыгун, так как цветок ее будто бы в Иванову ночь скачет, прыгает. Известна она еще под именем ключ - травы. Утверждалось также, что, если бросить разрыв-траву в кузницу, кузнец работать не сможет. Узнают ее так: на которой траве в Иванову ночь коса переломится, та и есть разрыв-трава.
Но вот что интересно, в народных сказаниях встречаются упоминания, что разрыв-трава - все тот же папоротник или очень похож на него.
   Ботаники проверили подоплеку поверий, и оказалось, что разрыв-травой действительно именовали два папоротника: ужовник (по латыни офиоглоссум, что в переводе означает змееязычный) и гроздовник (ботрихиум).  У этих папоротников имеется нечто, похожее на кисть цветков. Если внимательно присмотреться к такой «кисти», то окажется, что это всего лишь вытянутая часть листа с бутончиками - спорангиями, открывающимися в сухую погоду. С виду измененная часть листа напоминает стрелку с кистью цветков (не зря ужовник получил название змееязычник: от его листьев отходит вырост, напоминающий узкий язык змеи).
Ужовник и гроздовник встречаются в наших лесах очень редко, что также прибавляло таинственности. В действительности же ни один вид папоротника никогда не цвёл и цвести не может. Это растение нецветковое
   Поверья о разрыв-траве, одном из самых популярных волшебных растений в европейском фольклоре наряду с цветущим папоротником и корнем мандрагоры, были весьма востребованы в русской кладоискательской практике XVIII века.
Рукописи вполне единодушны в том, где растет разрыв-трава. Это чаще всего водоемы, их берега или же сенокосные угодья. Так, например, траву, о которую ломаются косы, нужно было искать «по лугам, и по дубровам, и по березникам, и где сено косят»; сильный лом - на лугах, при море и на пожнях. Трава бель, согласно травникам, растет либо в самом водоеме, либо на его берегу, но при этом верхний ее конец обязательно опущен в воду и направлен против течения. Если это растение вырвать и бросить в воду, оно поплывет вверх по течению. Траву - размык следовало искать у воды: «Размык растёт в небольших речках в подобие осоки, только что лист покороче, а листочков два, по воде раскидываются». Интересно, что именно на лугах искали разрыв-траву сербы и болгары.
   По чешской легенде, один человек, заснувший на лугу, проснувшись, обнаружил, что все зубы у него выпали. Это случилось из-за того, что спал он на разрыв-траве. Внешне разрыв-травы достаточно сильно отличаются от других растений, описанных в травниках. Главная их особенность - неприметность, они стремятся затеряться среди других трав (именно поэтому многие из них растут на лугу, где густой травостой), не попадаться на глаза (поэтому у них, как правило, нет цветков - самой заметной и запоминающейся части; если же цветок есть, то он обычно неяркого цвета, например синий; по той же причине разрыв-травы в основном невысокие - не больше пяди (20 см) в высоту).
   Уподобление цветка разрыв-травы огню находит аналогии в русских устных поверьях об этом волшебном растении. Так, в Тамбовской губернии верили, что волшебная трава замок расцветает в полночь на Ивана Купалу, при этом она сияет и горит, как звездочка. По вятским поверьям, чудесную спрык-траву могли найти лишь самые искусные знахари по покрывавшим ее на утренней заре до восхода солнца блесткам. Сходные поверья известны и южным славянам. Так, сербы полагали, что расковник (сербское название разрыв-травы) вырастает, цветет и исчезает за одну ночь, причем он светится, как три свечи.
   Поверье о том, что разрыв-трава сбрасывает у лошади, наступившей на нее, подковы или путы, имеет давние истоки. Уже в XVI веке оно встречается в немецких старопечатных травниках и во французской поэзии. Это поверье хорошо известно также в устной и книжной традиции славян. В польском травнике Симонг Сиреньского (1613) свойство сбрасывать подковы и путы с лошадиных ног приписывается траве wytrych. По сербским поверьям, у коня наступившего на детелину (клевер) с четырьмя листочками, вывалятся все гвозди из подков. В Восточной Сербии считали, что найти расковник можно, выпустив коня на пастбище в железных путах, там, где путы распадутся следует искать чудесную траву; в других местах расковник искали, привязав к колу длинной цепью коня и пустив его по кругу. Там, где цепь оборвется, и есть волшебное зелье.

Туман клубится млечной лентой,
Волна пенИтся в бурунах.
Здесь русских дух живёт в легендах,
В поверьях, былях или снах..

Шёл бой уже, который час,
Сменялось на небе светило,
Луна и Солнце, звёздный пляс,
Туман и мОрок, холодило…

Стояла осень, по стволам
Лил мелкий дождь, он был некстати.
Опушка леса, Воин там,
Отстал в лесу от псковской рати.

Очнулся, жив, заговорён. 
Бой в стороне идёт, в туманной.
Гора пред ним, вдруг слышит он,
Шипенье змей? Иль слух обманный?!

«Неужто смертный час настал
Мой, сколько аспидов кружатся», -
Но с удивленьем прошептал, 
«Ползут они в каком-то танце.

Меня обходят…», внове вскрик,
«Ползут к горе, той, невысокой,
Берут травинку на язык,
И напрямик к скале под клёкот.

Её касаются чуть-чуть,
И открывается пространство,
Гора впускает их всех внутрь.
Что, чудо это? Иль шаманство?»

Глаза протёр, да, нет, он жив:
«А может злой колдун глумился.
Сорву травинку, на разрыв,
Всё испытаю сам», - решился. 

О, как остра была трава,
Разрезал палец он до крОви.
Но боль стерпел, явь, то нова.
Рванул к горе, на всё готове. 

И тронув камень той травой,
Не веря в то, что раньше видел…
Разверзлась трещина в раскрой,
Впуская в странную обитель.

Вошёл. Глазами всё обвёл:
Сверкает сЕребро и злато.
А в центре сказочный престол,
На нём змея спит…жутковато.

Была огромна и стара,
Все змеи вкруг неё стянулись.
Спят крепко, в блеске серебра,
И на него не шевельнулись.

В сторонку отложил он щит,
Свой меч сложил, да лук и стрелы.
И по пещере вдоль бродИт,
Глаза глядят, но нет им веры…
 
Всё не обманно, без притворств,
То серебро возьмёт, то злато,
То камнев самоцветных горсть,
Берёт и сыплет прямо на пол…

Забыл наш воин обо всём,
Где был, зачем он шёл, не ведал.
А время сквозь песок течёт,
В пещере с горкой самоцветов.

И вдруг шипение вокруг,
То просыпались спящи змеи.
Услышав, испытал испуг,
И в угол спрятался на время…

«О, не пришла ли нам пора?», -
Свистя с шипеньем вопрошали.
«Пора!», ответила стара,
Змея, что главна с пьедестала.

Сползла и сразу ко стене,
И прикоснувшись, отворилась
Пещера, выпустив извне
Всех змей, что ране накопилось.

Как страшно стало, что вот-вот,
Сомкнётся камень вход державший.
Рванул наш воин в тень ворот,
Прочь из пещеры испугавшей.

На воле…Ахнул, что же там?
Где лес осенний, бледно-жёлтый?
Где дождь, косивший по кустам?
Опять колдует леший подлый?

Сверкает зеленОй листвой,
Вокруг весна и солнце светит.
Волненья бродят. Что со мной?
Случилось ль, что на этом свете?

Он понял, время быстро шло
в пещере той, сменилась осень.
Весна пришла уж на постой,
Набухли почки старых сосен.

Стал он бранить себя за то,
Что не набрал себе богатства.
И вышел из пещеры той,
Таким, как и раньше, оборванцем…

Взгрустнув, «везенью» своему,
Он слышит снова звон той сечи.
И всадники неслись к нему,
Достав из ножен свои мЕчи.

Тут в мыслях стал себя корить,
Бранить бездумность в ратном деле.
Как мог оставить, схоронить
Оружие своё в пещере?!

Вот первый всадник подскакал,
И спешившись, вслух усмехнулся.
Ведь беззащитный там стоял,
Он меч занёс… соприкоснулся… 

А Воин выставил вперёд,
как щит, обороняся руку…
И в тот же миг гроза сверкнёт,
И пламень жжёт башибузуку*.

Пронзило щит и грудь врага,
И тот пал наземь бездыханный…
Увидев это ворогА,
Пустились прочь от чуд сих странных…

Глаза протёр, всё наяву
Подобно чудо - заговору…
Порезал руку о траву,
Что отмыкала позже гОру.

А вот травинка, как репей,
Прилипла прочно к царапИнке.
Неужели дело только в ней?
В волшебной силе сей травинки?!

Он с ней теперь непобедим,
Заговорён от хворей разных,
И к кладам вход ему дарИм,
Лукавым не подвержен сглазам…

Нашёл он чудо наяву,
Теперь на всё готова плата.
Обрёл навек РАЗРЫВ-ТРАВУ,
Ту, что дороже, даже злата!   

Дерев таинствен разговор,
Не громко шепчет ветер речке.
Плетёт РАЗРЫВ-ТРАВА узор,
Огнём жжёт сила, словно в печке.

Не в каждый високосный год,
Купалы ночь цветёт предвестник!
Перунов цвет того найдёт,
Кто помыслом, душою честен…

*) Башибузу;ки (тур. ba;;bozuk) - название иррегулярных военных отрядов в Османской империи