Квартирный вопрос

     Воланд напомнил москвичам, об этом  в романе Булгакова красочно написано, о самом главном в жизни каждой городской семьи: «Квартирный вопрос сгубил горожан.» Из всех запрещённых в советское время авторов помню Зощенко и Булгакова. Поделюсь своим опытом по данной тематике. 
     СОЮЗНИИЭЛЕКТРОПРИВОД «положил глаз» на Спасские казармы, куда мы вместе с другими слушателями военной академии им. Фрунзе переехали из коммунальных квартир в доме на Октябрьской улице за театром Советской армии в Марьиной роще после войны.
     Так вот, жили мы - не тужили, как вдруг жильцам каждой квартиры в нашем доме стали предлагать смотровые ордера. И вскоре наша семья переехал с Садово-Спасской на Фестивальную улицу, что за метро «Речной вокзал». Время бежало быстро и тут мы поняли, что в этой глуши после центра, где обитали раньше, мы может загнуться. Инициативная группа из двух человек взялась за поиск вариантов. И такой был вскоре найден. На Кутузовском - четырёх комнатная, напротив пивзавода, окна во двор, газовая колонка в ванной. Третий этаж. По рукам. Двушка плюс моя комната на Астрадамской и комната жены в Тёплом стане - предел всех мечтаний. Но время идёт. Ушёл из жизни отец. Сын вырос и женился. Мать осталась одна. Срочно делаем размен: четырёх комнатная на Кутузовском меняется на двушку на Лобачевского, рядом с МГИМО, и на двушку на Петрозаводской для мамы. Сахарный диабет - это очень коварная болезнь. Меня посылают на работу за границу. Вернувшись в страну в 1986 году, узнаю о том, что в институте им. Склифосовского маме из-за начавшейся гангрены ампутировали ногу. Уже после её смерти узнал, что сестра сделала родственный обмен и прописала маму к себе в свою трёшку, а  дочку Олю с мужем и внуком выписала в квартиру на Петрозаводской. Круг замкнулся.
     Квартирный вопрос. Со смертельным исходом и прочими напастями.