шина

Она стояла со шваброй, когда по телеку объявили:
- Ильич умер.
Конечно не так прямолинейно, а витиевато, мягче, без хамства света, а мягкой лампочкой лампового телевизора. Но правда была - Брежнева не стало.
А она встала, ибо мыла полы в вестибюле больницы, прямо напротив Ти - Ви. Увидела те брови и заплакала.
Сказать, что Светка любила умершего, не скажешь. Слишком густые у того были брови, а в то время щипали. Секси изображал тот президент? Лысого стерха? Нет. Беззубо-шепелявый-смачный рот, тфу. И базара от олигофрена " тьфу на вас" - слышно тогда не было. Медалек было много? Не интересовали девочку медальки, а мельдоний щипачи не изобрели.
Она плакала потому, что из-под ног ушло что. Земля? Да, тогда из-под ног ушла её земеля. Именно тогда можно было взлететь, как Маргарите, на ведьминой швабре. Или вбежать со всего женского размаху в церкву, лбом каяться. Родить нового божка было можно тоже. Но Светка не такова. В кармане ее медицинского халата, на случай апокалипсиса, лежала фига. Да-да, та фигура, что смутила Господа новым детородным органом, и господин изгнал нас из рая. Сломанной дужкой кружки поставила в тупик Перельмана, бравшегося за пустоту. Фигушка вывела на чистую воду земное солнце - Солженицына. Указала Эйнштейну: " Твоё место возле, только, после, Пуанкаре".

Привезли старика с переломом. Только увезли Брови, уже нет шин. Светка отдала швабру. Теперь вместо бровей швабры будут.

Лучше ходить