Посвящяется моему павшему на чужой войне другу

Снились кони, пришедшие на водопой.
Их запутаны пышные гривы.
Снилось мне, что дружок мой, как прежде, живой,
Снилось лето и спелые сливы.
Кони фыркают, тянут губами к воде,
"Эй, дружище, погнали купаться!"
Тучи брызг, звонкий хохот, от облака тень...
Сколько было нам? Лет по
двенадцать?
Рубежы боевые в наивных мечтах,
Но задиристы и окаянны.
И не ведом пока тот удушливый страх,
Те кровавые страшные раны.
Мы смеёмся, выводим коней и поём,
Так легки наши ноги и мысли.
Нам казалось , что мы никогда не умрём.
До краёв переполнены жизнью.
Вечер.... тени свои заявляют права.
Кто там грустную песню заводит?
Холодает... примята копытом трава.
Мой дружок, повернувшись, уходит.
Не позвать, не догнать, ты беги не беги...
От чего же я так убиваюсь?
Как по полю, шагает по глади реки.
Не оглядываясь. Не прощаясь.
Может быть не ценил я того,  что имел,
Или просто привычка людская?
Кони скачут, кричу: " Не успел, не успел".
И уже не успею, я знаю.