Ника Турбина - 1

Я хочу рассказать о маленькой девочке и большом поэте, Нике Турбиной ( 11 мая очередная годовщина гибели).  Ника Турбина, родилась в Сочи, 17 декабря (зимний Никола)  1974г.  Как поэт стала известна  в 8 – 9 лет, с нелёгкой руки  Е. Евтушенко, прогремела на весь Мир,  лауреат  премий, книжка стихов , в 1984г -  «Черновик», стихи перестали приходить, душевный слом,   не смогла найти себя, ушла из жизни в 27лет, окно, асфальт.  Я – полынь  трава,
          Горечь на губах,
          Горечь на словах,
          Я – полынь трава.
          И над степью стон
          Ветром оглушен.
          Тонкий стебелёк,
          Переломлен он.
          Болью рождена
          Горькая слеза.
          В землю упадёт,
          Я – полынь трава.
Бедная девочка, как она боялась  одиночества ночью, в постели, странно -  мама не брала её к себе. Русские все-гда клали детей с собой, правда иногда молодка могла заспать ребёнка, но тут в разных комнатах – ужас!
.              Мне не хватает
           нежности твоей,
           как умирающей
           Птице воздуха.
           Мне не хватает
           Тревожного дрожания
           Губ твоих.
           Когда одиноко мне,
           Не хватает смешинок
           В твоих глазах,
           Они плачут,
           Смотря на меня.
           Почему в этом мире
           Такая черная боль?
           Наверное, от того,
           Что ты одна.
                …  не бросай меня одну,
           Превратятся
           Все стихи мои в беду
Вот сейчас золотой миллиард и вымирает, даже опреде-ление пола вызывает недоумение, ведь надо же на выбор 8 вариантов. Обезьяны настолько человечнее этих  эмансипэ,  Тактильный контакт основа развития ребёнка в человека, конечно, есть опасность раннего развития сексуальности, но всё - таки -  в правильном  направле-нии. В 60 годы провели опыт, обезьян с младенчества лишали матерей, Замещая их подушками, игрушками, грелками, вырастили поколение невротиков. Не умею-щих наладить ни социальные контакты, ни сексуальные, которые в свою очередь ни знали что делать с ребёнка-ми, а возможно и с жизнью, что собственно и было с Никой.                .               
                КАК ТРУДНО СТАЛО
Мне писать,
По сердцу
Барабанит дробью
Слова.
Кому мне их сказать?
Птенцом попала я в неволю.
И клетка
Очень хороша,
Вода и корм –
Всего там вдоволь.
Но ключ от моего ларца
Семью печатями окован.
Хозяин мой бывает добр,
И дверцу на ночь открывает,
Но сторожем
Он оставляет
Тьму за невымытым окном.

Поэзия у неё крик о помощи, в том ряду, когда ребёнок   избегая страхов нащупывает спасительную тропку, расширяет увеличивая. Малыш придумал Карлсона, по-луголодный мальчик научился возвращать пищу из же-лудка, что бы еще, и ещё  ощутить вкус, стал знамени-тым глотателем керосина и шпаг. На Мадагаскаре, ма-ленькие приматы, питающиеся личинками, живущими в древесине, вырастили себе пальчик размером в 25 см. Так Ника изощрённым пальцем поэзии доставала себя из ужаса бессонной ночи, из маленькой смерти, ей нужна была материнская любовь,  Есть объяснение болезней  -  диссонанс с окружающим миром, астма  - с родными.  Мама, мама!
           Мы говорим с тобой
           На разных языках.
           Все буквы те же,
           А слова чужие.
           Живём с тобой
           На разных островах,
           Хотя в одной квартире.
.Ника из – за  астмы, боялась заснуть, прибывала в со-стоянии полусна постоянно, а сколько гениальных про-зрений человечество получало таким образом: Вспом-ним Менделеева, Эдисон так тот на всех фотографиях дремлет.  Говорят единое информационное поле, может быть, но скорее человек всё черпает в себе.          
                Жизнь моя – черновик,
                На котором все буквы –
                Созвездья.
                Сочтены наперёд
                Все ненастные  дни.
                Жизнь моя – черновик               
           Все удачи мои, невезенья
                Остаются на нём,
                Как надорванный
                Выстрелом крик.
Люди издревле использовали не только интеллектуаль-ные  возможности ,        но с помощью галюцегенов, ша-манских практик – ритмичной музыки, танцев и т.д. проникали в древние глубины мозга, объясняя путеше-ствием в иные миры, страну снов и т.п. Наскальные пи-саницы  отражение многотысячелетнего опыта разных народов, но именно особенности нашего мозга, застав-ляли повторяться одним и тем – же сюжетом, люди, жи-вотные со спутанными ногами, путешествие душ в стра-ну «Снов». Начало искусства –Перенесение образа на плоскость, что не наблюдается у животных? (Я как – то, перед началом фильма, увидал на экране какие то линии, но через секунды сложилась картинка) . Энцефалограм-ма в состоянии молитвы, медитации  дает особые альфа ритмы, отличные от бодрствования, некоторое состоя-ние предсна – мелькают картины, слышны связные тек-сты, то – же происходит когда человека лишают сна, у меня  так приходят иногда стихи, самые совершенные, но почти не возможно их уловить, перенести в реаль-ность      Так же бывает во время принуждённого про-буждения,
Мозг находится в состоянии полусна, а из тебя как из зажатого в руке перезрелого помидора брызжет во все стороны.
             Тяжелы мои стихи –
             Камни в гору.
             Донесу их до скалы,
             До упору.
             Упаду лицом в траву,
              Слёз не хватит.
              Разорву свою строфу –
              Стих заплачет.
              Болью врежется в ладонь
              КрапивА!
              Превратятся  горечь дня
              Вся в  слова.
Всё  это мозг находит сам в себе, возможно и то, что вложено в память ещё до рождения.  Первая письменная запись:  «Законы Хамурапи», занимала  в  камне не-сколько квадратных метров. Сейчас -  вся «Ленинская библиотека», на кремневой пластинке,  величиной с но-готь. Всё что записано в нас, в такие моменты читается помимо воли, возможно, так действуют наркотики.   В осколке голограммы, видна вся голограмма, а в младен-це  -  гадалке виден весь человек, вся судьба.   
Я  -  поэт пожар,  Ника  - поэт  вулкан, сжигала  себя, так она жила и умирала из ночи в ночь, но даже навязанные взрослыми темы зажигали её,  и всё таки, всё таки.                ТРИ ТЮЛЬПАНА    Е. Камбуровой.
               Три кровавых слезы,
               Три Тюльпана.
               Молча Женщина сидит.
               От дурмана
               Закружилась голова,
               Зжалось сердце.
               Три тюльпана.
               Получила ты в наследство.
             Только ветер прошумел;
              «Быть им ложью!»
             Но глаза твои кричат:
            «Быть не может!» 
             Три тюльпана , три слезы
              Облетели.
              Молча женщина сидит,
               Им не веря.
Из её распахнутого окна и вырывался ураган слов, что Ника барабанила утрами на пианино.  Она бы справи-лась и с гениальностью, и с болезнью, Мама! Мама! По-моги! Но появились взрослые дяди, и сорвали занавеску с ночного окна. Ребёнок  - гений, и уже  -  кто, и какие, и чьи проблемы решал, можно много говорить. С Олимпа мировой известности она упала в обыденность. Больное  - родное окно захлопнулось (так ломается  у подростков голос), взрослые дяди отвернулись: НЕ ХВАТАЙ ТЕ ЯГОДУ ЧЕРНОВИКУ ГРАБЛИ, СОК ПОД КОЖЕЙ НЕЖНОЙ ЯРКОСТЬЮ ГОЛУБ.
            Вы поводырь,         (Е. Евтушенко)
            А я – слепой старик,
            Вы – проводник,
            Я – еду без билета,
            И мой вопрос
            Остался без ответа,
            И втоптан в землю
            Прах друзей моих.
            Вы глас людской,
            Я – позабытый  стих. 
               
                КУКЛА
            Я как сломанная кукла.
            В грудь забыли
            вставить сердце.
            И оставили ненужной
            В сумрачном углу.
            Я как сломанная кукла
            Только слышу, мне под утро
            Тихо сон шепнул;
             «Спи, родная, долго, долго,
            Годы пролетят,
            А когда проснёшься,
            Люди снова захотят
            Взять на руки,
            Убаюкать, просто поиграть,
            И забьётся твоё сердце…»
            Только страшно ждать.
Так бы и случилось, она видела свою голограмму, себя на жизнь  вперёд.
               Благослови меня, строка
               Благослови мечом и раной,
               Я упаду,
               Но тут же
               Встану.
               Благослови меня,
               Строка.
Но не смогла перемочь время. Мы не знаем  -  распахи-валось окошко  или нет, может надо было дотерпеть до 28 лет ( цикл дня исчисления со Дня рождения). Но  она через чур загляделась из окошка в черноту проёма  - смерти, заигралась (даже программу о самоубийстве на телевидение делала) .  И ураган разбил окно и…
                Дождь, ночь, разбитое окно,
            И осколки стекла,
            Застряли в воздухе,
            Как листья не подхваченные ветром,
            Вдруг  - звон …
            Точно так же
            Обрывается жизнь человека.
 . . .  .  .  . .   .
            Каждый человек
                Ищет свой путь
                Но всё равно
                Попадём на ту дорогу
                По кроям которой
                Стоят и жизнь и смерть,
                Я бы дальше
                Хотела идти
                По той стороне,
                Где не заходит солнце.
                Но за днём
                Всегда наступает ночь.
                Поэтому я ищу тропинки.
  Господи пожалей Нику.
            
 НИКА  ТАВРИЧЕСКАЯ -  ПОЭТ ВОСЬМИ ГОДОВ               
В ПАНИКЕ ЗАБИЛАСЬ  - КРЫЛЬЯ В МИГ РАЗЛУКИ.
БОЛЬ ГЛЯДИТ В ОКОШКИ, С БЕЛЬМАМИ ЛУНОЙ.
С ЯЗЫКА ПОДУШКИ  -  В УШКИ ПИКОЙ  ЗВУКИ,
ВОИНЫ – АНИКИ, БЬЮТ СТЕПНОЙ ВОЛНОЙ,
   
В КОЛЫБЕЛЬ – КОРАБЛИК, В ПАРУСА  ПРОРОЧЕСТВ!
ПАРУСА ПОНИКЛИ, КАК ДЫШАТЬ ОДНОЙ?
ТАК СТИХАМИ ДУШАТ ДОЧЕК ОДИНОЧЕСТВ,
МА - МА! - 
ДЫШИТ РЯДОМ,
МАМА ЗА СТЕНОЙ.      
    
УТРО РАСКОЛОЛО  КРИКОМ СОН НА ЛИКИ,
В СТЁКЛАХ ПОДОКОННИК,  РАНЫ НА КРЫЛАХ,
КОННИКИ -  АНИКИ  СКАЧУТ ПРОЧЬ ОТ НИКИ,
СЕРДЦЕ ГОНИТ КРОВЬЮ, И СТИХИ И СТРАХ.
   
А ДЛЯ МАМЫ СЛЁЗЫ – СЛЁЗКИ, БЛИКИ РАМЫ.
ВЗРОСЛЫМ  НИКА - КРЫЛЬЯ, ИЛИ ЧЕРНОВИК?
ИМ БЫ ОКЕАНЫ, НИКЕ - ГАВАНЬ МАМЫ.
МЕДЬЮ ТРУБ КОРАБЛИК? ПАРУС – БОЛИ КРИК!
   
НОЧЬ ПРОНИКНЕТ В ГОРОД, СТРАХ ИЗ ШТОР, ДА В ШПОРЫ.
НО ТЕПЕРЬ САМА Я – ВЕЩИЕ  СЛОВА,
ЕСЛИ РАЗЛЕТЕТЬСЯ  КРЫЛЬЯМИ ОБ ГОРЫ,
ЧТО БОЛЬНЕЙ ЗАБЬЁТСЯ; СЕРДЦЕ, ГОЛОВА?