В разбитои витрине

Его глаза блестят, как самое дорогое колье,
Он элегантен, всё делает не спеша,
И спустя сколько-то лет
Его фото в серванте
Всё ещё сохраняет свой шарм.
Без склок, упрёков и противоречий,
Он за широкой грудью прячет эмоции,
И каждый раз, упаковывая вещи,
Говорит, что вернётся.
Так хотелось из дома не дать ему выйти,
Ведь память гаснет, словно ночник,
И в гуще безликих событий
Кроме его рук
Я не помню больше ничьи.
Он говорил: “Мон ами, мон шер,
Наша разлука чистейший пустяк”,
Но пойму лишь годы спустя,
Что было у него на душе.
Я мчался со школы, боясь опоздать,
Ведь так хотелось быть полезным,
А потом: долги, переезды,
Сон в ночных поездах
И холодный апрель
За шиворот.
Так фальшиво рот
Растекался в пресной улыбке,
Ведь участь бегущих — лиха,
 
Никогда б не подумал,
Что и для него найдётся место
В этих стихах.
Я заглядываю в прошлое, как в витрину магазина,
И, отойдя, пытаюсь всё забыть поскорей,
Но такой белый снег во дворе,
Как в ту самую зиму.
И станцевать, и рассказать стишок,
И получить конфету или грошик.
Но однажды он не пришёл,
И завтра он не пришёл,
И послезавтра он не пришёл.
Это всё, что я знаю о нём,
И с каждым прожитым днём
Это болит всё больше.