На скамейке у подъезда...

Древний город. Старый квартал.
Дух старинной тишины.
Тополя подслеповато
Смотрят в окна вдоль стены.

Двор. Без смеха и без рёва -
Без ребяческих забот.
Машут простыни с верёвок,
Словно просятся в полёт.

На скамейке у подъезда,
Что на солнце обращён,
Люба, Катя и Надежда
Говорят о том, о сём.

Люба, Катя,- так подружки
По привычке говорят.
Этим седеньким старушкам
Далеко за шестьдесят.

Руки, стёртые работой,
Лбы в расщелинах морщин.
Лишь согнули их заботы,
Не сломали, как мужчин.

От бессонниц нет спасенья,
Думы пчёлами жужжат:
И огрехи, и сомненья,
Как солдаты - строем в ряд.

Вспомнят, как бывало прежде,
И что брошено на слом.
Люба, Катя и Надежда
Говорят о том, о сём.

Осуждают: с заграницей
Мол, живём как пёс с котом.
Что заполнены больницы
И почти пустой роддом.

Что давненько  что-то  кружит
Возле парень молодой.
Как бы внучкина с ним дружба
Не закончилась бедой.

И припомнят как, бывало,
Забирал любовный стих,
Как на гулких сеновалах
Поджидали их самих.

Повздыхают: было - сплыло,
Всё прошло, как сладкий сон.
Парни те давно в могилах
Ждут своих старушек-жён.

А что -смерть?!- Они готовы:
Быть тому, что суждено.
Похоронные обновы
Заготовлены давно.

Хорошо бы без лежаний,
Без больничных дел, без мук...
Чтобы раз - и до свиданья,
Чтоб не в тягость никому...