Экспертный обзор. Михаил Гофайзен. Итоги года-2018

====================
КОНКУРС ПОДБОРОК:
====================

             1 МЕСТО

ЛАНА СТЕПАНОВА (отборочный тур)
1. На восток http://stihi.ru/2017/05/22/260
2. Легко и больно http://www.stihi.ru/2016/11/16/8720
3. Дальнее http://www.stihi.ru/2018/08/03/3966

Здесь всё моё. Тип мышления, язык, поэтический синтаксис, вкус и чувство меры при выборе выразительных средств, интонация, поэтичность…
Авторская реальность. Я начинаю жить в ней с первых строк.  Я не знал никакого Су Чже, но мне это и не нужно. Он здесь. Восточный мудрец. И т.д.
Реальность в искусстве. Что это? Может быть, Моцарт и Сальери никогда даже не встречались. И уж точно второй не имел никакого отношения к смерти первого. Но до сих пор этот альтернативный мир живёт в сознании с его «алгеброй», «гением и злодейством» с его романтиком, а не пьяницей, Моцартом.
Авторская реальность. Я принимаю этот восточный мир, хотя мне и слышится местами в нём эхо Соломона, чудятся запахи, скажем, из районов Индонезии (мускатный орех) и т.д. Неважно - откуда был взят песок. Речь ведь не об этом. Речь о времени. О бессмертье. О жизни и её бесконечной привлекательности. И о том, чьё у неё, у жизни, лицо.

1. На восток 

Говорил мне Су Чже: — Не ложись головой на восток,
приминая набитый мускатным шалфеем мешок.
Потеряешь себя на востоке, — твердил мне Су Чже,
только я опоздала уже

эту мудрость услышать, на деле её применить.
Я пытаюсь летучую дрёму к себе приманить,
сквозь неё ощущать, сквозь поющий в ушах кровоток,
как струится песок,

взятый некогда с берега жёлтой реки Хуанхэ
и уже окончательно чуждый великой реке.
Мерой жизни и времени,  счётом невзгод и потерь
был обычно песок, но теперь

он вливается в горлышко колбы приветливо так,
словно нас впереди ожидают не холод и мрак,
не суглинок, древесные змеи корней и распад,
а черешневый сад,

там, где вечное лето, цветы и гудение пчёл,
где впервые Су Чже луаньченскую оду прочёл
и звучал монотонно китайский его баритон,
отменяя скончанье времён.


2. Легко и больно

В ночи панельный дом становится китом.
Плывёт себе в рассвет, огромный, многотонный.
Я думаю о том,
что мы – его планктон,
хоть думать не положено планктону.

Отчаянно бодры, вконец обострены
все пять обычных чувств и странное шестое.
Циклон идёт на ны,
а волны-буруны
колышутся предсотворённой тьмою.

Я, крошечно мала, стремлюсь совсем к нулю,
чтоб эти силы тьмы не стёрли ненароком
устроенность мою,
и тех, кого люблю,
и всё, что не хочу терять до срока.

Чем глубже чернотой наполнен водоём,
тем ярче и живей любой источник света.
А кит чутьём ведом,
я знаю – нипочём
ему метеориты и кометы.

Плывут, плывут сквозь ночь китовые стада –
в заштатном городке, в кипучем граде стольном.
Срывается звезда,
и чувствуешь тогда –
жить больно и легко. Легко и больно.


3. Дальнее

Ничего, никого, только воздух и свет
и прозрачность, которой прозрачнее нет,
осьминожее солнце, медовый июль,
Let It Be, кучевые плывут в Ливерпуль,
предвкушение счастья, надежд биллион,
бирюзовый блузон на шнуре бельевом,
куст коринки, темнеющих шариков сласть,
стрекотанье и полдень, в который упасть,
с неопознанной птицей свистеть вразнобой –
это не было-было с тобой-не с тобой?
Отдаляюсь, прошло, не болит ни о ком,
жизнь меня провожает и машет платком.
Не болит до поры, но в груди – остриё,
а у жизни лицо почему-то моё.

--------------------------------------------
 
             2 МЕСТО

ПОЛИНА ОРЫНЯНСКАЯ (Кубок Мира по русской поэзии – 2017)
1. Такая осень http://www.stihi.ru/2016/11/12/6763
2. Вьюнки http://www.stihi.ru/2018/10/25/3700
3. Сиюминутность http://www.stihi.ru/2018/10/28/5042

Хорошая лирика. Близкая, тёплая, с лёгкой горчинкой.
Без надрыва и вместе с тем – мудрая в своей печали, в ощущениях мимолётности, безвозвратности и т.п.
Но вот третий стих, который сам по себе, возможно, и
неплохо бы смотрелся - подпортил общее впечатление…
«Возбухни», «чувак» и т.д. – это другой язык. Это из другой поэтики. У меня было такое чувство, что в зал вошёл элегантно одетый джентльмен. Трость, цилиндр,
фрак…а на груди - огромное пошлое жабо. Да и текст показался несколько затянутым.

1. Такая осень

Такая осень, друг, такая осень.
Сто бед. В довесок — горе не беда.
Холодный лес затих многоголосо.
Земля седа.

Ни сны не зреют в пору снегопада,
ни солнца белый пасмурный налив...
А снег тихонько штопает, где надо,
где на разрыв.

Друзей считают осенью, в ненастье,
когда листву срывает и несёт.
А пишут имена на первом насте.
Раз, два... И всё.


2. Вьюнки

Из тишины, застывшей между нами...
Прости, не так.

Из тишины, остывшей между нами,
растут вьюнки на цепких стебельках
с безжизненными бледными цветками.

Ползут по штукатурке старых стен,
пускают щупальца в оконное пространство –
им нравится в пространстве разрастаться,
они-то знают: если раз расстаться,
расстанешься однажды насовсем.

Они врастают в трещины и сколы,
в оставленный на вешалке пиджак,
их цвет печально теплится лиловым...
Прости, не так.

Печально цвет их теплится ли, нет ли –
они врастают в кресло и торшер,
затягивают жилистые петли
вкруг тонких шей
почти доцветших лампочек стоваттных,
чей знобкий свет давно похож на зуд,

и скоро мне под кожу заползут,
пробьют насквозь и вынырнут обратно,
заштопав крик (ну тише, тише, ну), –
в осенний сумрак зыбкий, топкий, нежный,
звенящий чайной ложечкой...

Да нет же.
В проросшую меж нами тишину.


3. Сиюминутность

Ты говоришь, что не о чем писать,
глядишь во двор на бабушек и лужи,
ещё один окурок в банке тушишь,
рассматриваешь стрелки на часах.

Ты думаешь: ну пара-тройка лет...
ок, двадцать-тридцать... что изменят в мире?
Живёшь-живёшь, однажды – бац и нет,
ни в памяти, ни в собственной квартире.

Придёт какой-то долбаный чувак,
повесит шторки новые на кухне,
а ты себе смотри и не возбухни,
поскольку помер. В общем, как-то так...

Но – вот же день. Он изморосью тих,
он чёрен птицей и прозрачен клёном,
он шёпотом бредовым, воспалённым
с тобой ещё пытается шутить.

Подсвечивает пасмурный стакан –
мол, коньячку? А что же, по сезону!
И шлёт тебе синичек перезвоны,
и тоже пьян...

Когда не станет видно циферблата,
и в городе не будет ни души,
ни лая, ни автобусов, ни мата,
запомни, запиши

подслеповатый свет из мокрых окон...
Останется тебе от октября
сиюминутность, впаянная в строку,
как муравей в кусочек янтаря.

--------------------------------------------
 
             3 МЕСТО

ИРИНА РЫПКА (три шорт-листа в сентябре-2018)
1. Бошетунмай http://www.stihi.ru/2018/09/05/2434
2. Музыка http://www.stihi.ru/2018/04/29/8460
3. Мандельштам http://www.stihi.ru/2018/11/18/4199

Очень странное ощущение у меня от этих стихов. 
Перечитал несколько раз. То откликался в такт, то возмущался, то…  Всё смешалось: Цой – не Цой, Цветаева, слабый привкус... нет, но рядом, Мандельштам… но не мой, Освенцим – поначалу как чёрт из табакерки, но цинковые тазы… И главная героиня – смерть. Бога – нет, моего бога, любви – нет, моей любви. Но есть смерть. И такая, как вижу её я. И ещё – время.

1. Бошетунмай

Не ешь девочка морковку по-корейски,
а то родится у тебя корейский мальчик –
будет пить и петь в подвальчике.
Лучше сходи с авоськой до бакалеи,

купи заварку и сахар, оставь пятёрку со сдачи
на чёрный день, на развод, на заячью шубку,
чтобы было чем укрываться, когда зябко да жутко.
И не верь тому, кто скажет, что мех у неё собачий.

Чуешь, как росток пробивается сквозь асфальт?
Это не серебряная ива, не чёрный брат тополь,
а корейский мальчик пробивается сквозь строфы,
настраивает струны что твою печаль.

Вот он родился и вырос, вот свет погас.
За футбольным полем, за чёртовым колесом
старый дом панельный поволокли на слом,
отключив электричество, газ.
Вот и кончилось время нас.


2. Музыка

Ты обо мне звучал, не обо мне.
Смотрел вперёд и под ноги, под сердце.
А пруд-пруди в канаву обмелел,
посеребрел, как в судный день Освенцим.

Слова я вынимала из ковша,
из глаз озёр – соломинку, соринку.
И было трудно берегом дышать
и можно было вынырнуть у рынка,

где на столах кинза и малахит,
где в цинковых тазах белеют рыбы,
согласные на ужин из ухи.
Но гладь воды встопорщилась на прибыль.

И вот она, могучая река –
шуга по ней, как зимних снов, отрепье.
И музыка, над головой, легка –
её над нами шепчет некто третий.


3. Мандельштам

Когда в саду заплещет соловей –
звонкоголосый осип мандельштам,
закат начнёт багровый лиловеть
и скручивать в цигарку крепкий ямб,

цедить дымок барачный, как туман,
раскладывать валежника пасьянс.
Напейся перед смертью вдрабадан
и будь рассветом трижды осиян.

Шаги уходят – стук, постук, постук.
Закат срывается с обрыва в этот миг.
Мне не хватает глаз моих и рук,
чтоб удержать хотя бы черновик

его печали, горестной, как жёлчь,
его ладоней лёгкое тепло.
Он расплескался,
навсегда ушёл
за дальнее на выселках село.

--------------------------------------------
 
             4 МЕСТО

АЛЕКСАНДР КРУПИНИН (отборочный тур, квота Елены Мироновой)
1. Республика Воображения http://www.stihi.ru/2018/01/02/7424
2. Казелла http://www.stihi.ru/2018/07/04/4777
3. Стихорезы http://www.stihi.ru/2015/02/09/8570

По сути – памфлет. Добротно написан. Выразительные средства достаточно разнообразны. Тон ехиден. Язык современен. Ассоциаций – множество. Автор чётко знает, что делает, но при этом сам в тексте отсутствует. Сидит на балконе. Развернул бинокль обратной стороной и наблюдает за скотским хутором. Что это? Трагическое переживание, связанное с утратой былой культуры? Эпохи? Ценностей? Или скепсис доходящий до цинизма в восприятии «дня сегодняшнего». 
Это поэзия. Сложная. Элитарная. И, увы, лишённая исповедальности. Отдаю должное таланту автора. Но это совсем не моё. 

1. Республика Воображения

В понедельник поэты захватили деревню Бурцево,
прошли по единственной грязной улице строем,
поставили перед сельсоветом монумент д'Аннунцио,
используя кирпичи, лилии, листья лопуха, рубероид.
Согнали на площадь всех местных жителей:
Казакову, старика Сергеича да бабу Женю,
и тогда вождь поэтов весьма решительно
провозгласил Республику Воображения.

Он выкрикивал лозунги и махал руками не менее часа,
говорил, миром правят духовно-нищие,
настоящих аристократов задавили массы.
Он пророчил, что против новой элиты
скоро бросят в бой свои танки плебеи,
и бурцевский снег, благородной кровью политый,
станет весенних небес голубее.
Но не шли отбивать деревню войска метрополии.
Кто хотел, целый день кричал стихи возле сельсовета.
Плебейская власть равнодушно взирала на это, тем более
что поэты стали исчезать из Бурцево  незаметно.
Только вождь сумел дотерпеть до пятницы,
а герои один за другим растворились в ночи по-английски.
У кого-то  была намечена  презентация,
кто-то есть хотел, Шерстюку не хватало виски.
Тогда Трохманевич глотнул отнятую у Казаковой настойку,
в печке сжег неоконченную  драму в стихах "Фиуме",
почувствовал себя неважно, лёг в сапогах  на койку
и умер.

Но Республика не исчезла, только изменила обличие,
она по сельским праздникам, по городам рассыпана.
Иногда  весной кричит Республика голосами птичьими,
веселит в Александровском парке шуршанием лип она.
Увядшие лилии баба Женя заменила душистым горошком,
постоянно ходит, присматривает за монументом,
оставляет поблизости корм деревенским кошкам,
"потому, что нельзя, – говорит, – никому забывать об ентом".


2. Казелла

С утра собрались алкаши за стеною –
Фашистские песни поют,
Ковры выбивает сестра твоя Зоя –
Наводит в квартире уют.

Урод на уроде, сексот на сексоте,
А там по парижским бистро
Альфредо Казелла изысканный бродит,
На барышень смотрит хитро.

А ты на сараи глядишь ошалело,
Но чувствуешь, там вдалеке
Изысканный бродит Альфредо Казелла
И тросточку вертит в руке.

Сестра твоя Зойка вконец оборзела –
Намазала нос огурцом,
А где-то изысканный бродит Казелла
Альфредо по парку Монсо.

Тоскливо. Из кухни воняет капустой,
Пылища летит от ковра.
Душа твоя нежная жаждет искусства
Изящных бесед до утра,

Но жизнь мимо уха скворцом просвистела,
А там по бульвару Распай
Изысканный бродит Альфредо Казелла
И дразнит тебя. Негодяй.


3. Стихорезы

Там где шпарит светило с небес, и
Умирает село от жары,
"Стихорезы идут, стихорезы!"-
Вдруг послышится крик детворы.

Худощавы, одёжка в заплатах,
Каждый зол, косоглаз и небрит.
Но выходит мужик тороватый,
Уважительно им говорит:

"Заходите, садитесь на лавку,
Как учил нас Борис Пастернак".
А жена его Рыжая Клавка
Разливает по рюмкам коньяк.

"Дорогие, на новых воротцах
Я хотел бы нарезать стишков.
Справа нужен, наверное, Бродский.
Слева будет тогда Михалков".

То задумчиво давит клопа он,
То ногтями затылок скребёт.
"Если слева у нас Эзра Паунд,
Справа должен быть Стернс Элиот".

Гости смысла в застолье не видят,
И,озлобясь, выходят во двор.
А мужик всё бормочет: "Кальпиди,
Значит должен быть Мирный Егор".

Тут мальчонка кричит: "Дядя-дядя!-
Тянет несколько мятых рублей, –
Ты мне вырежи стих об Элладе
И о списке ее кораблей"

Стихорез: "Ну давай пострелёнок, –
Быстро прячет бумажки в карман.-
Только вылез вчера из пелёнок,
А туда же ему Мандельштам".

А другой паренёк непутёвый
Чуть поодаль стоит, необут.
Плачет: "Вырежи стих Чернышовой,
Как бабули за булкой идут".

Но не слышат его стихорезы.
И в сердцах покидают село.
"Денег нет, а поди же ты, лезут", –
Вдаль уходят и крестятся зло.

Видел я, по России скитаясь,
Как пшеница сгорела в полях,
Как грозит нам с Востока китаец,
А на Западе злобствует лях

Нас пугают огнём и железом,
Но покуда деревня орёт:
"Стихорезы идут, стихорезы!" –
Буду верить в российский народ.

--------------------------------------------
 
             5 МЕСТО

КЛАВДИЯ СМИРЯГИНА ДМИТРИЕВА (три шорт-листа в июле-2018)
1. Лицеисты http://www.stihi.ru/2018/10/19/2767
2. Васильки http://www.stihi.ru/2018/06/06/5636
3. Дом напротив http://www.stihi.ru/2018/10/26/4951
 
Стихи в этой подборке простые, трогательные, хорошо прописанные, абсолютно доступные для понимания. Здесь нет второго прочтения. Это их сильная сторона, но и вместе с тем, на мой взгляд, – слабая. Пространство вне текста ограничено «близкой» реальностью. Послевкусие – короткое. Драматизм носит не столько поэтический, сколько эссеистический (публицистический) характер. Пусть даже при отчётливо выраженной лирической составляющей. Отношение к такой поэзии - вопрос вкуса.
Поэзии Георгия Иванова я предпочитаю поэзию Мандельштама, Некрасову – Блока, текстам Евтушенко – стихи Бродского и т.д.

1. Лицеисты

В саду лицея пахнет табаком,
осенним холодком и лёгким тленом.
Мальчишки курят за углом тайком,
пока идёт большая перемена.

Поёживаясь, втягивают дым
и сплёвывают матерное слово.
По их затылкам стриженым худым
за вороты стекает свет лиловый.

Когда бы знать, когда бы только знать,
что с ними может завтра приключиться,
кому писать на зону будет мать,
кого убьют в дозоре на границе.

Соломки бы под ноги бросить им,
нескладным долговязым лицеистам.
В саду бесследно тает горький дым,
звенит звонок заливисто и чисто.

Зовёт читать  про «ваш отрадный глас»
и про души прекрасные порывы.
На полке за стеклом – противогаз.
На стенке – Пушкин, грустный и красивый.


2. Васильки

*
Когда февраль ещё не спорил с мартом,
кто холодней и чья больней беда,
не рисовала контурные карты
земная тяжесть на ногах,
когда
вина не копошилась за грудиной,
был впереди всегда весёлый май,
и пахла молоком макушка сына,
и сколько хочешь, столько обнимай,
казалось, всё закончится не скоро:
отцова шерстяная воркотня,
немые материнские укоры,
неслышно обтекавшие меня...

За окнами голодный март ярится,
таская на хвосте жестянку дней.
А рамки старых фото, как бойницы,
а выстрелы из прошлого кучней.

Но взгляд с альбомной карточки так светел,
что плачется в квартирной тишине
о том лишь, что когда-то наши дети
вот так же будут плакать обо мне.

*
Приходит, улыбаясь в тридцать два.
Стоит в прихожей, как в багетной раме.
Целуя, прикасается едва
к её щеке холодными губами.

Поддавшись уговорам, иногда
за стол садится (ох, я ненадолго).
И мечется тогда на стол еда.
Как будто кормишь загнанного волка,
готового сорваться и бежать
в далёкие от дома палестины.

И долго вслед в окошко смотрит мать.
И мелко-мелко крестит спину сына.

*
Ходят весёлые жницы,
дождики кормят с руки.
Кто-то лелеет пшеницу,
кто-то растит васильки.

Будет кому-то наградой
пышного хлеба ломоть.
Только не надо, не надо
синее небо полоть.

Было бы чем любоваться,
пусть со сторонки, извне.

Младшему нынче за двадцать.
Может, заглянет ко мне.


3. Дом напротив

К дому напротив проложен кошачий след,
дремлет сугроб, подпирая калитку боком.
Кажется днём, будто в доме хозяев нет,
только вороны кричат на дубу высоком.

Но вечереет, и теплится свет в окне,
вьётся дымок из трубы (холодает к ночи).
В доме у печки, как точно известно мне,
тётка Глафира и кот Обормот хлопочут.

Глаша картохи отварит, а для кота
есть в морозилке минтая запас немалый.
Тётка Глафира не та уж теперь, не та,
тётку Глафиру хорошая жизнь достала.

В ящике – воры да девки-тугой живот,
страхов три короба да президент-надёжа.
Глаша крепится-крепится, а всё ж плеснёт
в стопочку первачка. Свой первач, хороший.

Много ли надо старухе? Зато проспать
можно потом весь день, ни о чём не зная.
Снятся Глафире часто отец да мать,
рядом она – красивая, молодая.

Я к ней иду по снегу, стучу в окно,
будем чаёвничать с тортиком из продмага,
сон мне расскажет и то, как давным-давно
ей почтальон о сыне принёс бумагу.

– Сгинул сынок-то, как там его, Афган,
будь он неладен, что за земля такая…
Спит Обормот, завесив хвостом экран,
бабкины ходики тикают, не смолкая.

Снег до рассвета мои заметёт следы,
Глаше на почту за пенсией только в среду.
Нет у неё сегодня больней беды
той, что я в город опять до весны уеду…

--------------------------------------------
 
             6 МЕСТО

ПЕЛЁВИН (отборочный тур)
1. Жеглов http://www.stihi.ru/2018/04/25/3568
2. О. М. http://www.stihi.ru/2018/07/17/4242
3. пилат http://www.stihi.ru/2018/07/31/4797

Талантливо. Поэтика постмодерна с лёгким флёром раннего Бродского и обэриутов. Язык, метафоричность, лёгкость стиха, выигрышные финальные строки – всё интересно. Всё качественно и… холодновато.
 
1. Жеглов

мчатся тучи ветер свищет
звёзд не видно и луны
заправляет в голенища
Глеб Егорович штаны

а ещё точнее брюки
под названьем галифе
атрибут эпохи жуткий
вроде аутодафе

в эту ночь и в непогоду
а возможно и в буран
я пишу Жеглову оду
про его большой наган

если надо не промажет
попадёт с пяти шагов
и с четырнадцати даже
в расплодившихся врагов

знает он что не посадит
никого из них в тюрьму
и кричит с кровати ****и
в наступающую тьму

он выцеливает гадин
очень долго потому
что наган недаром даден
выходи по одному


2. О. М.

миссисипи миссисипи
миссиси
ты ещё пожалуй выпей
закуси

что за выдумка такая
что за чушь
колокольчик дар валдая
по плечу

это виски это бренди
в голове
помяни его в комменте
на неве

те же воды те же годы
берега
навидались мы свободы
на века

не надейся и не бойся
не проси
помолись же мальчик ося
о руси


3. пилат

колониальная тоска
и в метрополии всё плохо
свистят мгновенья у виска
но не кончается эпоха

незаменимы щит и меч
топор пила кирка лопата
и тот же плащ свисает с плеч
красавца понтия пилата

--------------------------------------------
 
Далее, места я бы распределил так:

             7 МЕСТО

МАРИНА ЧИРКОВА (отборочный тур, квота Галины Самойловой)
1. карандашом в сентябре http://www.stihi.ru/2018/01/03/4299
2. пустынное http://stihi.ru/2017/05/30/7139
3. смородиновый лес http://stihi.ru/2016/05/16/2424

             8 МЕСТО

СИБИРСКИЙ ВОЛК (отборочный тур)
1. Но так вероятно, что мы говорим потому что должны http://www.stihi.ru/2018/11/13/2718
2. Кентавр http://www.stihi.ru/2018/11/13/2695
3. Однажды я просто забуду дышать http://www.stihi.ru/2018/08/30/6200

             9 МЕСТО

ИГОРЬ ГОНОХОВ (отборочный тур, квота Александра Спарбера)
1. Сон в парке http://stihi.ru/2018/06/11/7721
2. Июль http://stihi.ru/2018/08/05/7357
3. Без объяснений http://stihi.ru/2018/09/28/9366


=========
СТИХИ:
=========

ЛАНА СТЕПАНОВА (отборочный тур)
На восток http://stihi.ru/2017/05/22/260

Говорил мне Су Чже: — Не ложись головой на восток,
приминая набитый мускатным шалфеем мешок.
Потеряешь себя на востоке, — твердил мне Су Чже,
только я опоздала уже

эту мудрость услышать, на деле её применить.
Я пытаюсь летучую дрёму к себе приманить,
сквозь неё ощущать, сквозь поющий в ушах кровоток,
как струится песок,

взятый некогда с берега жёлтой реки Хуанхэ
и уже окончательно чуждый великой реке.
Мерой жизни и времени,  счётом невзгод и потерь
был обычно песок, но теперь

он вливается в горлышко колбы приветливо так,
словно нас впереди ожидают не холод и мрак,
не суглинок, древесные змеи корней и распад,
а черешневый сад,

там, где вечное лето, цветы и гудение пчёл,
где впервые Су Чже луаньченскую оду прочёл
и звучал монотонно китайский его баритон,
отменяя скончанье времён.


ЛАНА СТЕПАНОВА (отборочный тур)
Дальнее http://www.stihi.ru/2018/08/03/3966

Ничего, никого, только воздух и свет
и прозрачность, которой прозрачнее нет,
осьминожее солнце, медовый июль,
Let It Be, кучевые плывут в Ливерпуль,
предвкушение счастья, надежд биллион,
бирюзовый блузон на шнуре бельевом,
куст коринки, темнеющих шариков сласть,
стрекотанье и полдень, в который упасть,
с неопознанной птицей свистеть вразнобой –
это не было-было с тобой-не с тобой?
Отдаляюсь, прошло, не болит ни о ком,
жизнь меня провожает и машет платком.
Не болит до поры, но в груди – остриё,
а у жизни лицо почему-то моё.


ПОЛИНА ОРЫНЯНСКАЯ (Кубок Мира по русской поэзии – 2017)
Такая осень http://www.stihi.ru/2016/11/12/6763

Такая осень, друг, такая осень.
Сто бед. В довесок — горе не беда.
Холодный лес затих многоголосо.
Земля седа.

Ни сны не зреют в пору снегопада,
ни солнца белый пасмурный налив...
А снег тихонько штопает, где надо,
где на разрыв.

Друзей считают осенью, в ненастье,
когда листву срывает и несёт.
А пишут имена на первом насте.
Раз, два... И всё.


ИРИНА РЫПКА (три шорт-листа в сентябре-2018)
Бошетунмай http://www.stihi.ru/2018/09/05/2434

Не ешь девочка морковку по-корейски,
а то родится у тебя корейский мальчик –
будет пить и петь в подвальчике.
Лучше сходи с авоськой до бакалеи,

купи заварку и сахар, оставь пятёрку со сдачи
на чёрный день, на развод, на заячью шубку,
чтобы было чем укрываться, когда зябко да жутко.
И не верь тому, кто скажет, что мех у неё собачий.

Чуешь, как росток пробивается сквозь асфальт?
Это не серебряная ива, не чёрный брат тополь,
а корейский мальчик пробивается сквозь строфы,
настраивает струны что твою печаль.

Вот он родился и вырос, вот свет погас.
За футбольным полем, за чёртовым колесом
старый дом панельный поволокли на слом,
отключив электричество, газ.
Вот и кончилось время нас.


АЛЕКСАНДР КРУПИНИН (отборочный тур, квота Елены Мироновой)
Республика Воображения http://www.stihi.ru/2018/01/02/7424

В понедельник поэты захватили деревню Бурцево,
прошли по единственной грязной улице строем,
поставили перед сельсоветом монумент д'Аннунцио,
используя кирпичи, лилии, листья  лопуха,   рубероид.
Согнали на площадь всех местных жителей:
Казакову, старика  Сергеича  да бабу Женю,
и тогда вождь поэтов весьма решительно
провозгласил Республику Воображения.

Вождём  был поэт Алексей Трохманевич-Мищенко.
Он выкрикивал лозунги и махал руками не менее часа,
говорил,  миром  правят духовно-нищие,
настоящих аристократов задавили массы.
Он пророчил, что против новой элиты
скоро бросят в бой  свои танки плебеи,
и бурцевский  снег, благородной  кровью политый,
станет весенних небес голубее.
Но не шли отбивать деревню войска метрополии.
Кто хотел, целый день кричал стихи возле сельсовета.
Плебейская власть равнодушно взирала на это, тем более
что поэты стали  исчезать из Бурцево  незаметно.
Только вождь сумел дотерпеть до пятницы,
а герои один за другим растворились в ночи по-английски.
У кого-то  была намечена  презентация,
кто-то есть хотел, Шерстюку не хватало виски.
Тогда Трохманевич глотнул отнятую у Казаковой настойку,
в печке сжег неоконченную  драму в стихах "Фиуме",
почувствовал себя неважно, лёг в сапогах  на койку
и умер.

Но Республика не исчезла, только изменила обличие,
она по сельским праздникам, по городам рассыпана.
Иногда  весной кричит Республика голосами птичьими,
веселит в Александровском парке шуршанием лип она.
Увядшие лилии баба Женя заменила душистым горошком,
постоянно ходит, присматривает за монументом,
оставляет поблизости корм деревенским кошкам,
"потому, что нельзя, – говорит, – никому забывать об ентом".


КЛАВДИЯ СМИРЯГИНА ДМИТРИЕВА (три шорт-листа в июле-2018)
Лицеисты http://www.stihi.ru/2018/10/19/2767

В саду лицея пахнет табаком,
осенним холодком и лёгким тленом.
Мальчишки курят за углом тайком,
пока идёт большая перемена.

Поёживаясь, втягивают дым
и сплёвывают матерное слово.
По их затылкам стриженым худым
за вороты стекает свет лиловый.

Когда бы знать, когда бы только знать,
что с ними может завтра приключиться,
кому писать на зону будет мать,
кого убьют в дозоре на границе.

Соломки бы под ноги бросить им,
нескладным долговязым лицеистам.
В саду бесследно тает горький дым,
звенит звонок заливисто и чисто.

Зовёт читать  про «ваш отрадный глас»
и про души прекрасные порывы.
На полке за стеклом – противогаз.
На стенке – Пушкин, грустный и красивый.


ПЕЛЁВИН (отборочный тур)
О. М. http://www.stihi.ru/2018/07/17/4242

миссисипи миссисипи
миссиси
ты ещё пожалуй выпей
закуси

что за выдумка такая
что за чушь
колокольчик дар валдая
по плечу

это виски это бренди
в голове
помяни его в комменте
на неве

те же воды те же годы
берега
навидались мы свободы
на века

не надейся и не бойся
не проси
помолись же мальчик ося
о руси



------------------
*Стихотворения лонг-листа рассматривались экспертом без указания авторства. Полные ссылки на них восстановлены при подготовке обзора к публикации - Главная редакция БЛК.