А на Лысой Горе, на Голгофе...

* * *


Хриплый Харьков, торгаш и картёжник,
дёрнув двести, гордится собой.
Под холмом Журавлиным художник
спит в обнимку с промёрзлой судьбой.

А на Лысой Горе, на Голгофе,
за Холодной, тюремной, Горой,
снеговей – свежемолотый кофе,
и мерцает во тьме аналой.

В честь Казанския Матери Божьей
освящён краснокаменный храм.
Век мой – зимний, но я-то – всё тот же,
вновь по-детски внимающий вам,

вам, в Сочельник раскрытые двери,
снег, оклада иконного блик,
запах грусти, надежды, потери
и Марии хранительный лик!

В зимний вечер – тоска изначальна,
сквозь метель всё былое видней,
а душа – просветлённо печальна
в ожиданье Рождественских дней.

Век мой отдан без спросу Иуде,
но, пока не занёс меня снег,
лепечу о прощении-чуде
в непрощаемый Господом век…


Рецензии
А Вы можете объяснить, Сергей, почему такие ассоциации: от Харькова к Лысой горе, далее - к Казанской Богоматери? Логика таких перемещений в чем? Для меня, невоцерковленной, она неуловима. Про изначальную тоску все понятно, про Рождственские дни тоже - хотя как к тоске и ожиданию Рождества Вас мысль привела - тоже не поняла. А кто же это Ваш век без спроса отдал Иуде? И почему именно наш век Господом непрощаемый? А что остальные прощаемы? А чем средневековье, например, нравственнее и лучше современности?
Большинство мною прочитанных стихов у Вас хорошие, а это стихотворение просто красивое.
С уважением,

Ирина Субботина-Дегтярева   02.09.2020 15:35     Заявить о нарушении
На Лысой горе в Харькове -
храм Казанской Богоматери.

За мнение Ваше - спасибо.

Сергей Шелковый   02.09.2020 18:08   Заявить о нарушении
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.