Белые парусиновые брюки краскома

Эпиграф: Словно в батальонах ЧОНА на гражданской на войне
          замечательных девчонок мы встречали в ДНД.
По дворам и подворотням блеск ножей им был знаком.
И повзводно и поротно грозный строил нас краском.


   Вместе со своими девицами дежурить в добровольной народной дружине в ЦПКО
явились поэты под всевдонимами Клапан и Паскуда.Они браво поднялись на парашютную вышку. Вчера они читали о задержании в пивной Есенина  и Ганина за антисемитские высказывания. Громко ругали жидов. Ударили по лицу Сашка Кибнера-Робленовича за
то, что он в очках.На Клапане были белые парусиновые штаны прадедушки красного командира, оставшиеся в сундуке после его расстрела в 1938 году.Дома на стене висела в рамке фотография Есенина с Мариенгофом и краскомом в белых лаун- теннисных штанах.Паскуда процитировал стихи Клюева, дико ревновавшего Есенина к Мариенгофу, у которого тот тогда жил.
   "Тебя травил Мариенгоф кофейной гущей с никотином..."

  "Паскуда", который для творческого вдохновения брал уроки ловкости рук у карманников и карточных шулеров, нежно прицепил парашют сзади к офицерскому ремню Клапана и дал тому грубого пинка. Несчастный с отчаянным животным воплем полетел вниз. Крик оборвался, когда натянулись стропы.  В тишине все услышали, как поэт
громогласно испортил воздух. Девочки дружинницы дружно расхохотались.
  На замле окружающие отметили, что белые парусиновые штаны между ягодиц были окрашены в желтый поносный цвет.
  Смеялась и девушка Клапана Ксюха, которой он накануне написал стихи как бы от лица
бравого белогвардейского поручика:
 Ксюха,милая шлюха,не совсем я дебил.
Не набитое брюхо. а Россию любил.
Прыгал я как кузнечик и гранаты метал.
Я не смел Вам перечить. Вас богиней считал.