Поэтический перевод сонета Шарля Бодлера Красота

 

Я как звезда полночная прекрасна,
Всех удивляю тела белизной.
Поэт, взглянув, не избежит соблазна
Прильнуть к груди огранки неземной.

Царю в лазури сфинксом величавым,
Всегда спокойна, холодна как снег.
Горда собой, довольно своенравна,
Не огорчаюсь, не грущу вовек.

Мой дивный лик – отрада для поэтов,
Источник для элегий и сонетов.
Поклонникам он  будоражит кровь.

Пусть облик пробуждает вдохновенье,
Пусть ищет каждый с трепетным волненьем
В глазах моих сияющих любовь.

Сонет Шарля Бодлера «Красота»
La Beaut;
Je suis belle, ; mortels ! comme un r;ve de pierre,
Et mon sein, o; chacun s’est meurtri tour ; tour,
Est fait pour inspirer au po;te un amour
;ternel et muet ainsi que la mati;re.

Je tr;ne dans l’azur comme un sphinx incompris ;
J’unis un c;ur de neige ; la blancheur des cygnes ;
Je hais le mouvement qui d;place les lignes,
Et jamais je ne pleure et jamais je ne ris.

Les po;tes, devant mes grandes attitudes,
Que j’ai l’air d’emprunter aux plus fiers monuments,
Consumeront leurs jours en d’aust;res ;tudes ;

Car j’ai, pour fasciner ces dociles amants,
De purs miroirs qui font toutes choses plus belles :
Mes yeux, mes larges yeux aux clart;s ;ternelles !

Charles BAUDELAIRE (1821—1867),
Les Fleurs du mal (1861)


ПОСТРОЧНЫЙ ПЕРЕВОД:
красота
Я прекрасна, о смертные! как каменный сон,
И моя грудь, где все в синяках по очереди,
Сделано, чтобы вдохновить поэта любовью
Вечный и немой, а также материя.

Я восседаю на троне, как непонятый сфинкс;
Я объединяю сердце снега с белизной лебедей;
Я ненавижу движение, которое перемещает линии,
И я никогда не плачу, и я никогда не смеюсь.

Поэты, перед моими великими отношениями,
То, что я, кажется, заимствую у самых гордых памятников,
Расходуйте свои дни в строгих исследованиях;

Потому что я, чтобы очаровать этих послушных любовников,
Чистые зеркала, которые делают все красивее:
Мои глаза, мои широкие глаза с вечной яркостью!


ВЕРСИИ ВЕЛИКИХ ПОЭТОВ:

БРЮСОВ
О смертный! как мечта из камня, я прекрасна!
И грудь моя, что всех погубит чередой,
Сердца художников томит любовью властно,
Подобной веществу, предвечной и немой.

В лазури царствую я сфинксом непостижным;
Как лебедь, я бела, и холодна, как снег;
Презрев движение, любуюсь неподвижным;
Вовек я не смеюсь, не плачу я вовек.

Я — строгий образец для гордых изваяний,
И, с тщетной жаждою насытить глад мечтаний,
Поэты предо мной склоняются во прах.

Но их ко мне влечет, покорных и влюбленных,
Сиянье вечности в моих глазах бессонных,
Где все прекраснее, как в чистых зеркалах.


БАЛЬМОНТ
Стройна я, смертные, как грёза изваянья,
И грудь, что каждого убила в час его,
Поэту знать даёт любовь и с ней терзанье,
Безгласно-вечное, как вечно вещество.

В лазури я царю как сфинкс непостижимый;
Как лебедь бледная, как снег я холодна;
Недвижна Красота, черты здесь нерушимы;
Не плачу, не смеюсь, мне смена не нужна.

Поэты пред моим победно-гордым ликом
Все дни свои сожгут в алкании великом,
Дух изучающий пребудет век смущён;

Есть у меня для них, послушных, обаянье,
Два чистых зеркала, где мир преображён: —
Глаза, мои глаза, бездонное сиянье.