Убийцам счастья моего

Убийцам счастья моего.
Тине и Лизавете.

Здравствуй, Тина, здравствуй Лиза,
Всем героям прошлых лет
Страшный, пламенный привет!
Горе, Кот, Филипп, Маркиза!
Я вас огненно люблю
А поэтому дарю
Вам сей огненный букет!

Убийцам счастья моего!
(вы не подумайте напрасно,
будто вас виню в грехах,
мне уже не суждено
быть талантливой и властной
и серьёзной на словах)
Я посвящаю монолог.
Восстаньте души мёртвых строк!

Безжалостно горев в аду,
Сломала цепи лет,
Предстала девой на суду
И пал души обет!
Освободившись от огня,
Решилась извести меня!
И каждый день к заходу солнца,
Являлась другом у оконца.

А нарекла себя столь просто:
Истина. Была по росту
Примерно так же, как и я,
Ну здравствуй, Истина моя!
Спокойна, непоколебима,
И холодна, как шторм-лавина,
Уставший взгляд её ресниц,
Напоминал мне свёрток спиц.

За мной ходила по следам,
Советы бурно раздавала,
А я всё слушала. Кивала.
Ну, в общем, я была мадам
Довольно слабая в натуре,
И гнулась под её приказ,
Я каждый бесконечный раз
Носила почести фигуре.

Взамен рассказывала мне
Стихи, легенды, даже сказки,
И строила большие глазки.
Однажды, по одной весне
Устроила скандал с цветами,
Ромашек где-то насобрав,
Сменила свой привычный нрав,
Ушла, прикрывшись чудесами.

И что подумать? Этот нрав -
Так от былого отличался,
Что Тину вовсе не признав,
Я стала бешено скитаться
По комнате, искать окно,
Мне воздуха хотелось страшно!
Испив сполна его,
Я заболела. Насморк, кашель.

И снова эти голоса,
Что не давали мне покоя,
Не Истина, совсем другое,
Совсем иные чудеса!
Из белых тканей, словно птица,
Небесной нимфы красота!
И в то же время - простота,
Какая есть лишь в небылицах.

Осанка гордая, спина
Прямая, словно ствол берёзы,
Смахнув мои немые слёзы,
Она в улыбке растеклась.
И долго волосы мои
Перебирала и сплетала,
Со временем мне легче стало,
Но длилось это до зари.

Почти под утро я проснулась,
И ужас засверкал в глазах!
Разбились внутренности в прах,
Едва реальности коснулась.
В кромешной тьме и в полном мраке
Фигуры две лицом к лицу
Стоят. Здесь ясно и глупцу -
Не избежать смертельной драки.

Одна - вся в черном, словно ночь,
Другая - в белом, как царица,
Кто это? Чем могу помочь?
Я заглянула в эти лица.
Узнав двух девиц из огня,
Я обмерла и обомлела!
Что слева - Истина моя,
А справа - та другая дева.

Я вспомнила, что в эту ночь
Ко мне явилась моя Тина,
И всё одно она твердила:
«Убить, прикончить, уволочь!».
Я испугалась, не по силе
Мне было разогнать тот звук,
Со всех сторон - почти убили,
Внезапно - белоснежный друг.

Крылатая, добрейший ангел,
Спасла меня от злых идей,
На кресло села из ротанги,
Внушила мне быть только с ней.
Спросила я: что ты за чудо?
Принцесса, фея, божество?
Да существует ль волшебство,
Иль это колдовство Иуды?

В ту ночь она дала ответ,
Сказала имя - Лизавета,
Что раньше не было привета -
Прости, теперь держи привет!

И вот! Чудесных два создания,
Друг друга взглядом прожигав,
Стоят, вне моего сознания,
И вне моих печатных глав.
Примёрзли явно не на долго,
Едва успела я моргнуть,
Они вонзились в мою грудь,
Как огроменная иголка.

И где-то там, внутри меня,
Вцепилися друг другу в глотки,
И завопили, идиотки!
На все планетные поля!
Их крик был слышен в Амазоне,
Скатился снежный ком с Монблан,
И где-то в Магаданской зоне
Оглох какой-то хулиган.

Эх, дорогуши! Как не стыдно!
Желав добра, содеять зло.
И это вам щ повезло,
Что никому вас так не видно.

Извечный спор в моей душе,
Конфликт извечный между ними,
Как бестолковое клише,
Исчезнет скоро ли в помине?
Сольются ль скоро воедино
Две птицы, жар двоих очей,
Опора двух родных плечей -
Сестрёнки Лизочка и Тина?