Финско-русское счастье. Сборка

Марк Штремт

«Финско -- русское счастье»

1

-- А Вы не кошечка – пантера, --
Такой отпущен комплимент,
Вот как оценена та мера
На данный чувственный момент.

Его изрёк герой эпохи,
Барон Карл Гу;став Маннергейм,
В сто с лишним лет, в былые сроки,
В стране, где правил финский Сейм.

Звезде российского балета
Те были сказаны слова,
Когда о ней, как лучик света,
Пошла всеобщая молва.

Ей, балерине, Кати Гельцер,
Где «белой кошечки» балет,
Ей в этом танце каждый сердцем
Присвоил «приму», дав билет.

Он к ней пожаловал в антракте
С букетом ярких красных роз,
И дерзость в этом смелом акте –
Любви покинутый артроз.

Она позволила любезно
Себя сопроводить домой,
Ей было тоже очень лестно
С мужчиной выдержать сей бой.

Красавец, молод Карл и статен,
Полка лейбгвардии улан,
Хотя и стал другою краден,
Но всё, же был себе он пан.

Богат, сын шведского барона,
Из финских графских он корней,
Сам выделялся, как корона,
Блестит и красит всех людей.

Женат на дочке генерала,
Уже имел двух дочерей,
Но счастье в браке не взыграло,
В нём масса завелось чертей.

Все знали о его романе
Со светской львицей тех времён,
Бетси; Шуваловой, княгине
Обязан тем, что усмирён. 

Но встреча с Катей как взорвала
Его мужской победный нрав,
Похоже, жизнь пошла сначала,
Его в плен юности забрав.

Увлёкся Катей не на шутку,
Стремится видеть каждый день,
Он находил всегда минутку,
В её он превратился тень.

Наездник бравый и галантный,
И образован, и умён,
Ему шесть языков подвластны,
Но балериной покорён.

Балетной сцены Эсмеральду
Очаровал мужским мечом,
И в заключении, как сальдо,
Он окружил её теплом.

2

Княгиня в ярости, Шувалова
Включает связи все в борьбу,
Добившись мщения немалого,
Порушив временно судьбу.

Уходит Гельцер с Мариинки,
Кшесинская вступает в бой,
Встав на защиту в поединке,
Коллегу защитив собой.

Хотя и были конкурентки,
Не дала погубить талант,
Её же связи боле крепки,
Ей цесаревич был гарант.

Её вернули в Мариинку,
Но оскорбленье – велико,
И, не желая ждать слабинку,
Ушла в Москву, в Большой, легко.

В нём – полноправная хозяйка,
На выбор – весь репертуар.
Она – талант, а не зазнайка,
Природный у Катюши дар.

В Москве продолжились все встречи,
Любовь пылала, как пожар,
И в круговерти, «скоротечи»
Родился сын, как божий дар.

Что сын родился вне закона,
Держали в тайне много лет,
Женат формального он трона,
Развод ему не даден вслед.

Эмиль сестры считался сыном,
Сестра жила ведь вместе с ней,
А он пленён военным чином
Остался верным только ей.

Частенько навещал любимых,
Жена и сын – уже семья;
Ему родных и очень милых,
Женой законной быть нельзя.

В швейцарском жил пансионате
Их сын Эмиль с семи так лет,
Лишь в десять лет, рожденья дате,
Последний раз увидит свет.

Свет радости в глазах у мамы;
В России поменялся строй;
Нет боле горшей в жизни драмы,
Не видеть сына, хоть – живой.

А он – кавалергард, но бывший,
Карл Гу;став Маннергейм, отец,
Большое званье получивший,
Генерала под конец.

Сам Революцию не принял
И Родину не позабыл,
В свою страну, Суоми, сгинул,
В ней чин высокий получил.

Страна из рук Советской власти
Всю независимость приняв,
Избавилась от сей напасти,
Советской стать не пожелав.

Сначала армию возглавил,
Потом он регентом в ней стал,
Своей страной так мудро правил,
В Октябрь скатиться ей не дал.

Эмиль при нём, всю грея душу,
Забыть Катюшу Карл не мог,
А ехать к ней в такую стужу,
Не мог переступить порог.

И всё же сердцем он в России,
Где ждёт любимая Катрин,
Где пляшет твист разгул стихии,
В разлуке много есть причин.

Она востребована властью,
Сам Ленин высоко ценил,
Её искусство важной частью
В страну, в культуру он внедрил.

«Народная» -- одна из первых
Прославившая наш балет,
Ему оставшаяся верной
Ещё на много долгих лет.

Её печаль была огромной,
Терять любимых двух мужчин,
Судьба сказалась вероломной
По ряду жизненных причин.
 
3

Но вот в судьбе случилось чудо:
Ему – почти под шестьдесят,
Пренебрегая смыслом «худо»,
Свершить свой свадебный обряд.

Рискуя жизнью и невесты,
Он добирается в Москву,
В пучину хаоса и бездны,
Предстать пред Катей наяву.

Собрался тайно он венчаться,
А ей уже под пятьдесят,
Жену иметь и наслаждаться,
Коль к ней любовью был объят.

Венчался в церкви, на Поварской,
Венчал их Тихон, Патриарх,
Опальным стал в стране варварской,
Он не был с властею в ладах.

Отъезду Ленин помешает,
В январский лютый там мороз,
В России Ленин умирает,
И встал отъезда паровоз.

Решил с вождём проститься Гу;став,
Вождя он уважал за ум,
Ему отдать и долг, и чувства,
Страну отдал без денег сумм.

Была колонией России,
Была под Швецией страна;
В итоге ленинцы решили,
Должна свободной быть она.

Часами Карл уже с женою,
Морозу, ветру вопреки,
Чуть двигаясь с толпой людскою,
Увидеть Ленина венки;

А в результате – пневмония
Сразила Катю наповал,
Болезнь вмешалась, как стихия,
Её отъезд нашёл провал.

Теперь Густав и Гельцер Катя
Остались навсегда одни,
Не испытать в семье им счастья
Так прочно вспыхнувшей любви.

Опять мешала обстановка,
Мир всколыхнули две войны;
Случилась лишь одна уловка,
Послать письмо ей из страны.

Её соперницей в балете
Виктория Кригер в нём была,
В её искуснейшие сети
Вся знать страны как влюблена.

И Ворошилов, и Будённый,
Два первых маршала страны,
Её искусством побеждены
И ею оба всласть больны.

Она себе познала цену,
Слыла упрямой и крутой,
В своих руках держала сцену,
Но в дружбе вся была другой.

Когда в Суоми, на гастроли
«Большой» привёз большой балет,
То Кригер, кроме главной роли,
Густаву дарит свой привет.

Привет – письмо от Катерины,
Теперь уже его жены;
Полжизни длились их смотрины,
Ах, как друг другу же нужны.

Он – Президент страны враждебной,
Россия сделала врагом,
Катрин ему – как маг целебный,
Живёт одна в краю другом.

Она же мать – гнездо семейства,
А муж и сын ей – как враги,
Здесь степень высшая злодейства,
Что люди сотворить смогли.

Письмо полно любви  и ласки,
В нём – тяжесть выбранной судьбы,
Без всякой лжи и скрытой маски
Она лишь предана любви.

Ответное письмо, конечно,
Подруга ей же привезла,
К своей Катэ любовью вечной
Оно исписано до дна.

Оказиями слали письма,
Любовью в них жила семья,
И эти письма словно призма
Судьбу по миру вознесла.

4

Сын выбрал жительством Германию,
Завёл семью, родился сын,
Он знал, что мать не в состоянии
Приехать к ним, тем был раним.

Он по поддельным документам
Негласно посетит Москву,
Но выбрать нужного момента
Свиданья с мамой наяву…

Не мог осуществить – опасно,
Тогда пришёл он на балет,
Где «Красный мак» поставлен классно,
А маме – пятьдесят уж лет.

Исполнив танец китаянки,
Блестящий номер как всегда,
Восторг не послужил приманкой
Для встречи с мамой в те года.

Но Гельцер знала, что сын в зале,
Ей Книппер-Чехова дав знать,
Но перспектива, быть в опале,
Обоих вынудив молчать.

Вот так наказаны судьбою
Отец и мать, и сын, и внук,
За всё уплачено любовью,
За годы пережитых мук.

Солдатом вермахта сын станет.
Он будет ранен тяжело,
Отец едва его застанет,
Поцеловать его в чело.

От ран скончается сын скоро,
Умрёт он на руках отца;
Как много живших в эту пору,
Войн не дождавшихся конца.

Карл Гу;став весь остаток жизни
Взросленью внука посвятит;
Служил геройски он отчизне,
С огромной пользой век прожит.

Прожиты «восьмьсят» три года
В заботах о своей стране,
Известен он, как сын народа
И как большой стратег в войне.

Известна «Линия Маннергейма»,
Как обороны всей форпост,
Когда Россия, выбрав время,
Во весь могучий, пышный рост;

Пошла войной в страну соседа,
Чтоб защитить свой Ленинград,
Была нужна ей та победа,
Создав в своих войсках лишь ад.

Зимою, в лютые морозы,
Начав с Финляндией войну,
С победой получив «артрозы»
И всю позора глубину.

Людей огромные потери,
И техника была слаба;
Открыв глаза у немцев, двери,
С Россией началась борьба.

5

А внук, по имени Карл-младший,
Хрущёва оттепель цвела,
Землевладельцем процветавший,
В Бразилию судьба свела;

В Москву к своей приехал бабке,
О ней так много ведал дед,
Она была, как фея в сказке,
Но всё ж – от Маннергеймов след.

Почти слепая, полна счастья,
Что внука видит пред собой,
Её является он частью,
Частицей их семьи родной.

Она прославила Россию,
Держа на высоте балет,
Смягчая тем в ней всю стихию,
Что длилась очень много лет.

Чрез десять лет от смерти мужа
Сама уйдёт и в мир иной;
По жизни ей досталась стужа
Судьбы трагической, больной.

Но лишь балет её спасенье,
На нём держались силы, дух,
Он каждый раз, как вдохновенье,
Как воздух, словно воскресенье
Развевал невзгоды в пух.

Она была в прекрасной форме
На сцене даже в «семьсят» лет,
Но из коллег судьбу в той норме
Не покалечил боле свет.

Но наряду с такой судьбою,
Познав великую любовь,
Она, пленившая собою
Потомка викингов, их кровь
Она смешала с русской кровью,
И рыцарь пал у женских ног,
Себя, обогатив любовью,
Но жить семьёю он не мог.

Карл Гу;став больше не женился,
Лелея память о жене,
Он просто с жизнею простился,
Неся все горести в себе.

Его две дочери от брака
С его же первою женой,
В пределах жизненного срока
Не завелись своей семьёй.