Ты в своих латах из ярости так очерствела

*******************************************************
Ты врываешься в сны мои смело, без стука,
Тебе все равно как трепещет в волнении грудь.
Ты в своих латах из ярости так очерствела,
Что нежность тебя раздражает похлеще чем кнут.

Ну хватит, известно их было немало:
Мужчин, заигравшихся с бесом в ребре.
Срывавших одежды с тебя без стыда и с накалом,
Жаждущих алчно владеть манким телом во тьме.

Но увы, ни один не заметил, шелка подбирая
Что до нитки тебя невозможно  раздеть.
Ведь ты в латах своих, перед ними нагая
Поопаснее будешь чем самая сладкая месть.

Невдомек им, себя возомнившим богами,
Что холодной, искрящей твоей наготе.
Огонь стали настолько привычней вуали,
Что обнаженною ты не бываешь вообще.

Злятся гордые, ищут  мужчины причины...
Птичка певчая вдруг  ускользнёт словно сон.
Эти губы, глаза, руки, волосы длинные...
Сердце кинь мне, я спрячу его у икон.

Бьются пусть за тебя будто малые дети,
Обманувшись улыбкой красою сводящей с ума.
А я сохраню дух свободы в твоём обескровленном сердце,
Чтоб поверив однажды оно воскресило себя.