увязая в игрушке

словно в ансамбле поет жалость,
складывает свои конечности, увязая
в игрушке, в скользких объятиях
мгновения, преподающего езду
обители, агрономов созидания.
припрятан владелец гробов,
и музыка ждет своего мертвого
часа, порочащего новизну направления.

свяжется гроздь смолы, и вздохи
позовут в нечистоту организма,
в пустоту пребывания.
так пусть зияет сия детородная
щель, пусть же рабочий взойдет
конем металлургии, заводом
параллели.

словно из тьмы выходит советник,
пальцами своими касторкой овладевает,
приучает грудь к вздыманию,
чернила к письму. но не выучит тьма
своего дыхания, не научится камень
умирать. лишь стезя продаст свое
блаженство, лишь месяц потеряет свое
дикое сияние, пророчащее власть
неизбежного, власть тишины.

кровать гордо парит, лодка задевает
твою душу.


Рецензии
охотничья схоластика эпох, занесённых клевером и детскими напильниками путешествия: в алом глобусе надувается изморозь, восклицая солнцевороты бритв, гальванизированные ризницы среднеимператорской вакуоли;
в четверге наклёвывается будильник, седмицами аутодафе взлелеянный; тёмной шерстью лакают предварительное междунебье, шушукаются вихристыми агнцами подзнаменья:
сплетённый к ворожбе не поднимется, ал выкрик слюновыделяющих;
плеть терпит к наговору, дичает из хулителя внешней ризомы, откристаленной блажи истекающего предвозношения: и наскребётся нытик, дебри дланные вопьёт в соком прядущий шмашан буколической женоподобности, борзеющей лобзиками окутанной глазуньи повитушничества

Дории Шандор   07.12.2018 15:34     Заявить о нарушении