Искупление грехов

Одетый в ритуальное убранство,
Уставший от пороков и грехов,
Стоял я у безбрежного пространства
Под толщею бесчисленных веков.

Я умер или спал, увы не ведал,
Передо мной – потусторонний мир.
Нанёс на звёздный путь, забвенью предал
Свой путь земной, как букву на папир.

Мне ангел указал на бесконечность-
В безмерные пространства глубины,
В манящую божественную вечность,
В бессмертие без воли и вины.

Там явно вырисовывались горы
И взморья дивно пенились у скал,
Пленили слух заоблачные хоры,
Небесный ковш созвездие качал.

Божественная музыка звучала
«Волшебной флейтой» мудрого творца
В огромных сводах сказочного зала
Под куполом воздушного дворца.

Но между мной и тем эдемским садом
Внизу зияла пропасть под ногой,
И прямо в ней пустыня с бренным адом
Раскинула свой дьявольский покой.

В разорванной одежде и уставший
Старик по ней брёл с длинной бородой.
-«Так это ж Вагнер!»- голосом упавшим
Воскликнул я над скорбной головой.

Он во главе шёл шествия страдальцев,
Одетых в траур полчища людей,
И на руках не хватит даже пальцев,
Чтоб перечислить беды тех мужей.

Я понял, эти чёрные маэстро -
Простые исполнители его
Симфоний, голосов и нот в оркестре,
Сыгравшие помпезно и легко.

И музыка уж слишком густо взята,
Насыщен был оркестр его и хор,
А с точки зрения божественного взгляда
У партитуры явный перебор.

-«Теперь смотри туда», - сказал мне ангел,
Ещё одна толпа шла мимо нас,
А возглавлявший нёс горящий факел
И я с трудом узнал его в анфас.

Его лицо и руки огрубели,
Он тоже шёл походкой старика,
В великом живописце Рафаэле
Был виден лик скитальца на века.

-«А он в чём виноват? - спросил святого,
Картины ведь его – бесценный клад».
-«Да в том, - ответил ангел, - слишком много
Ушло материала на оклад.

-«Истрачено напрасно много краски
И вычурность излишняя икон.
Зачем святой Мадонне сделал глазки
Как у девиц с бульвара Совиньон?»

А те его несметные скитальцы,
Я чувствовал – обуза для него:
Ценители, поклонники, страдальцы,
Влюблённые в шедевр его трудов.

-«Хотя ни композитор, ни художник
Не виноват в излишествах своих,
И не был ни один из них безбожник,
А просто мир так требовал от них».

Они к освобождению стремились,
Но час ещё свободы не настал,
Из-за желаний публики лишились
Пути на свой почётный пьедестал.

-«За нрав чужой пришлось платить им лично?»
-«Ну да. Всё по инстанциям идёт,
Лишь погасив долг времени публичный,
К своим должкам расплата перейдёт».

-«Они же оба в этом не виновны!»
-«Конечно нет. И не виновны в том,
Что скушал яблоко Адам неискушённый,
А долг платить за это всем гуртом».

-«Но это же нечестно и ужасно!»
-«А ты как думал будет на земле?
Родился – и уже виновен. Ясно?
Хоть не виновны, но в ответе все!»

Я вдруг себя почувствовал несчастным:
В пустыне того света я бреду
И за собою груз тащу бумажный
Из книг своих огромную суму.

За мною шла несметная шеренга
Издателей, читателей моих,
А между мной и Светом встала стенка
Из лишних слов, ненужных строк и книг.

А были ещё яблоко и Ева,
Ведь был ещё и первородный грех
И надо сквозь чистилище и чрево
Пройти всё, искупив порочный бег.

И лишь потом вопрос о личном встанет-
Разбор полётов собственных грехов.
Когда момент мой истины настанет,
Его начала сколько ждать веков?

-«Вот это, - молвил ангел, - путь к бессмертью.
А ты, что в жизни грешной накропал?
Вскружённый суетливой круговертью
Ненужных дел в загашник свой набрал».

Старался всё успеть, вперёд стремился,
Творил, сажал сады и строил дом,
Любил, страдал, работал и молился
И к цели шёл иной раз напролом.

Но может все усилия напрасны
И было всё бессмысленной игрой?
А путь всей жизни грешный, но прекрасный
Лишь оказался пеною простой.