Осколки

               

Белку – в глаз, зайца – точно под уши,
Прямо в грудь бьём медведя и волка,
И, не целясь, пуляем мы в душу
Словом – выстрел в упор из двустволки.

На «святую» расправу недолги
(Ниц пред истиной падать не трушу)
Всем и вся раздаём с верхней полки,
И в верёвки свиваются души.

Хворь нагрянет, мы: «Доктор, послушай» -
Обнажимся от паха до холки,
Распускаем на полосы душу,
С тайных дверок снимаем защёлки.

Верх хирургов – у сердца стричь «уши»,
Плоть заштопать лавсаном иль шёлком,
А латать посечённую душу –
Не откованы нынче иголки.

Гиппократа завет не нарушу,
Разгоню облаков кривотолки,
Попрошу: «Да не лезьте мне в душу,
Осторожно – бутылок осколки!

Вот когда связи с миром порушу,
Соком двинусь в берёзы и ёлки,
Так и быть, налетайте на душу,
Разбирайте от солнца осколки.

Не увязните в сплетен болоте,
Не внемлите им даже «под бухом»,
Вам твержу до икоты, до рвоты
И хриплю, но не падаю духом».
 
Нужен голос живой до зарезу,
Но по следу ползут только слухи,
Как набат, слышен шёпот скабрезный
Полоумной беззубой старухи.

Кров возводится в снежной пустыне,
Рыбьим ртом сотрясается воздух,
И без устали служит отныне
Сучковатый неструганый посох.

Ляжет бременем мыслей прополка,
Мы – вдогонку за лебедем белым,
Забуримся в лесные просёлки,
Нас умчит в парусах каравелла…

Будет рокот прибоя нескушен
Всем желаниям нашим в угоду,
Бесноватые вопли заглушит
И по сердцу размажется мёдом.

Ветер странствий нам слёзы осушит,
Даст соломинку щедро в спасение,
Пеной выбросит с моря на сушу,
И воздастся душе воскресение.