Взрослые увлечения. Глава 5. Андрей и аккордеон

               Андрей и аккордеон


                "И грустный и прекрасный звук
                Слиянья черно-белых клавиш.
                С движениями чутких рук,
                Забывшись - сопереживаешь..."

                (Ростислав Кольцов)


                В отличие от скрипки, аккордеон Андрея имел особую окраску звучания, которая отличалась способом звукового извлечения самОй мелодии штрихами партитуры и особенностями её исполнения.
                Богатая палитра тембров аккордеона, как важная часть выразительности, приятно тревожила Шурку даже тогда, когда он по заданию отца работал на грядках моркови и лука, редьки и чеснока.
                Составляющие музыкальных компонентов: мелодия, бас, аккорд придавали характерный, функциональный смысл звучанию аккордеона.
                Отточенная, живая мелодия разливалась от дома Липенко в разные стороны: мимо двух колодцев, в сторону улицы Мечникова и дальше к поляне, у начала трёх улиц: Дежнёва, Комарова и 40 лет Октября.
                Андрей на аккордеоне четко отделял фразы или части музыки друг от друга, умело усиливал или ослаблял контрасты, подчёркивал сходства или различия звуков.
                Однако младший Липенко был не слишком дисциплинированным парнем. По натуре он - бунтарь и смутьян с неординарными выходками.
                Однажды, когда Шурка и Воробьёв Пашка мирно распивали портвейн в своём огороде под тенью раскидистых кустов смородины, Андрюшка демонстративно распахнул папин (свой) туалет, установил внутрь табурет, присел и заиграл на аккордеоне в яростном ритме.
Это был вызов!
               Пашка с Шуркой выплюнули не пережёванное сало, быстро перемахнули через забор и крепко подпёрли бревном дверь туалета.
               Стонущие звуки ещё долго доносились из запертого сортира до тех пор, пока не пришёл папа Липенко с работы и не выпустил сына на волю.
               Через неделю после этого, два окна Шуркиного дома кто-то обмазал говном.
               На следующий день парень финским ножом со скрипом отскрёбывал высохшее дерьмо, а из соседних окон дома Липенко неслась бессмертная "Лунная соната" Бетховена.