Путешествие в себя и не только

  Иду себе по улицам знакомого, но чужого города. Поступь, как у участников похоронной процессии,  влачу за собой ноги, да так, чтобы не дай Бог не оторвать их от земли, будто в таком случае её у меня Бог отымет. Но, как говорится: "Бог отымет, Бог и подаст". Подал уже…однажды.
  В душе влажный холод, тьма и безмолвие. Погода прекрасная! Декабрь на дворе, но так ясно и тепло, словно не к холодам дело, а к весне. За весной приходит лето, а я не люблю лето, жара порождает в воображении череду изощрённых кошмаров. Помню, как шла вот так же по улице в знойный июльский день, а навстречу сосед, и прямо на глазах он превратился в … ладно бы в насекомое, в слизняк!  Было ли это моей фантазией, или это у меня такая новоприобретенная  способность  – подумаю о человеке, и он в представленном мною образе? Это покруче «Кошмара на улице вязов», но что если и это месть моим родителям, хотя, не думаю, что кому-то есть за что им мстить. Дело определённо во мне. Интересно, а в каком образе, в случае задействования моих способностей предстану я? Вопрос конечно интересный, смесь бульдога с носорогом? Но о толстокожести носорога я могу только мечтать, а бульдог…Думаю волчья родословная – это не моё, хотя я люблю всех животных, кроме грызунов и некоторых насекомых, а к волкам у меня особое уважение, но  я скорее из кошачьих. Хотелось бы причислить себя к чёрной пантере, но это вряд ли. Между прочим, считается, что чёрная пантера – это лишь ягуары или леопарды с проявлением меланизма. Интересно, а кем является Багира Киплинга? Вообще, каких только кошачьих в природе нет, сорок один вид, масса гибридов, и все грациозные хищники. 
  Если честно, мне с детства хотелось быть дельфином, хотелось больше, нежели человеком. Так ли это ужасно? При упоминании о дельфинах мы, как правило, представляем афалину, но на самом деле их так же много, как и кошачьих. В коре головного мозга у дельфина в два раза больше извилин, нежели у человека, и наблюдения за ними показали, что степень умственного развития у этих прекрасных обитателей водных просторов очень велика. Общаются они с помощь жестов и звуковых сигналов. Они не просто свистят, щёлкают и квакают, а на самом деле разговаривают, произнося не только слова, но и целые контексты. А ещё считается, что у каждого дельфина есть своё имя, и даётся оно ему при рождении. Не думаю, что учитывая всё вышеперечисленное, моё желание столь уж ужасно. Недавно около ста пятидесяти дельфинов выбросились на берег и погибли на пляже в Новой Зеландии. Они кричали и бились в агонии, но никто не сумел им помочь. И это далеко не единственный случай. Гибнут не только дельфины. Гибнет всё.  Никто до конца не знает, что такое жизнь, зачем мы живём, но гарантировано, всё, что рождается, однажды умрёт, и всегда на это будет причина.  А что остаётся после смерти, душа? Она бессмертна? А где она, в чём? Может, она в крови, раз в книгах и фильмах вампир выпив кровь, забирает душу? Вслушайтесь: «Душа». Как нежит слух и сердце само слово. Но что кроется за ним, что она такое, материя, сгусток энергии,  или же невидимое, но реально существующее нечто?
  «Душа взлетает к небесам!» Мы привыкли выражать данной фразой степень высочайшего счастья и восторга. Но что она, в действительности,  скрывает под собой, определённое состояние или это лишь высокопарные слова? Быть может, стоит разобраться? Душа взлетает, следовательно, у неё есть крылья. Но с крыльями, это уже что, самолёт? Нет, конечно, не столько же примитивно. Тогда, птица? Да, да, Душа как птица. Но птицы  сосуществуют с нами и приметны глазу. А душа, где она – АУ! – в другом измерении? Плазменное ли это нечто, или её молекулы разбросаны по всей Вселенной и воссоединяются лишь в минуты возвышенного счастья или неутолимой скорби? Но не исключено, что наше бренное тело и есть душевная плазма, так сказать, оболочка. Как знать. Случается, мы оказываемся пленёнными безразличием, апатия поселяется в нас полноправной хозяйкой, и не желает уступать позиции. В такие минуты пустота  заполняет всё наше, кажущееся совершенным тело. Ощущение безысходности, крах желаний, гибель мечты, боль, вызванная странным жжением откуда-то изнутри, из самых недр…Что это, может то же душа? Это она корчится и извивается в агонии, причиняя изуверские муки?
  Сознание и принятие того, что всё, тщательно спланированное и подготовленное, то ли по неясной случайности, а то по неумному стечению обстоятельств, вдруг исчезло, испарилось, буквально раздирает грудную клетку. Что-то подкатившее к глотке перекрывает доступ кислорода. Что это, избыток ли влаги, подступивший к горлу странным образом проникает в трахею и перекрывает проход, или всё же душа прорывается сквозь дебри человеческого организма и рвётся наружу? Попробуй тут, разберись. Любопытно, а можно ли её приручить, выдрессировать? Ведь должна же быть и на неё управа. Но тогда  она потеряет свободу, а без свободы – что за душа?
  Эх, душа-душа. Какая-то она у нас слабая и страждущая. К чему ей крылья, коль те не в состоянии вырвать её из лабиринта горестей и невзгод? Так недалеко и зачахнуть. И ведь случается она чахнет.  Но бывает и другое: всего лишь слабый толчок, короткое замыкание и, привычный томный ход событий непроизвольно нарушается. Оказывается, светлые и прекрасные чувства, казавшиеся давно погибшими, в действительности просто находились в коматозном состоянии  и теперь методом чудесного исцеления воскресли и готовы к дальнейшей полноценной жизни. Туннель, тёмный, нескончаемый, остался позади, а впереди нас ожидает свет, тот самый, казавшийся недосягаемым, а то и нереальным. Сердце ли, изголодавшееся по положительным эмоциям перешло в иной режим питания, или всё же это душа, собрав свои сохранившиеся, просто беспорядочно разбросанные мелкие кусочки, вновь превратилось в нечто целое, коммуникабельное? Жаль, что никто не знает ответа на эти, извечно волнующие человечество вопросы. Хотя…Может, это и к лучшему?
  Кровь бурлящим потоком приливает к голове от эмоционального напряжения. Вся моя сущность, каждая клеточка, каждый нервный отросток подвержены непреодолимому желанию вырваться из заточения и излиться в душевном порыве. В такие минуты, я перестаю сопротивляться и пускаюсь в воспоминания.
  Что представляют собой воспоминания? Откуда берутся все эти красочные картины и ощущения давно минувших дней? Наука снабжена множеством информации относительно сущности воспоминаний, но, не вдаваясь в подробности ясно одно, воспоминание – это возвращение к тому, что уже однажды было отражено нашим сознанием, отсюда и избирательность воспоминаний. События, произведшие на нас большее впечатление, вспоминаются нами гораздо чаще тех, что некогда не заслужили нашего внимания. Волюнтаристы, последователи идеи о том, что душа это оружие, правящее телом, и утверждающие, что основу души составляет не что иное, как воля, считают, что и воспоминания творимы ею же, и удаётся ей это благодаря отпечаткам, которые сохраняют наши органы чувств. С этим утверждением можно поспорить, поскольку нередко в нашей памяти всплывают образы и ситуации, о которых мы тщательно пытаемся забыть. Если такие воспоминания возникают, следовательно, они возникают непроизвольно.
  Вспоминаю далёкие годы, время, которое должно было стать золотым, а в воспоминаниях запах горящих свечей, вонь от сухого спирта и копоть от керагаза «Алладин». А ещё электрическая плита, круглая, с канавкой, похожей на лабиринт и открытой спиралью, которая словно змейка ползёт в поисках выхода из лабиринта. Когда в гости заглядывало электричество, змейка начинала своё, особенно притягательное в холода превращение. Сначала доносилось едва уловимое потрескивание, шипение, затем из глаз, сквозь сросшиеся веки выскакивали искры, этакий фейерверк, возникающий одновременно и на кончике хвоста, и наконец,  яркая кульминация, кровавый поток растекался по всему её удлинённому туловищу, и это уже не змейка, а гиена огненная.
Воспоминания имеют особенность меркнуть и испаряться, но только не эти.
  Мы все тяготеем к воспоминаниям, ведь они, пожалуй, единственные на протяжении всей нашей нелёгкой жизни сохраняют нам верность, за исключением, не приведи Господь, потери памяти и тех случаев, когда мы сами их фальсифицируем, пытаясь переконструировать по своему усмотрению.  В подобных ситуациях они способны взбунтоваться, и тогда уже никакое чудо не вернёт нам их подлинного лица. А в остальном, воспоминания дисциплинированны, и появляются, в большинстве своём тогда, когда в них есть необходимость. Хотя, надо признать, зачастую мы и сами не понимаем их значимость и желательность.
  Озеро Накуру находится, кажется в Африке, если точнее – в Кении, и хотя оно вроде как не особо благоприятно для развития жизни, фламинго там, хоть отбавляй. Всему виной особые водоросли, прижившиеся в необычайно солёных водах. А ещё там водится птица-секретарь, прозванная так из-за чёрных «секретарьских» перьев на голове. К чему это я? А не знаю, просто вспомнился урок географии, кажется шестой класс. 
  Воспоминания долговечны, и их не испугать житейскими проблемами, войнами и катастрофами. Напротив, во времена несчастья, в пору кровопролитных сражений именно они помогают надеяться, верить и стремиться к свету. Сигналы, подаваемые памятью, подобно вспышкам фотокамер отвлекают нас от череды мрачных, болезненных мыслей, концентрирующихся на безысходности и нежелательном признании поражения. В итоге, побеждает не смерть, а воспоминания о прекрасном и искрящемся, что вселяет в нас надежду,  порождая стремление к светлому, а может и ослепительному будущему. Можно ли ослепнуть от счастья, не лопнуть, а именно ослепнуть? У счастья глаза необычайной ясности, так что окажись с ним с глазу на глаз – всё возможно, видимо, поэтому при встрече с ним нас всегда сопровождает сомнение. Вольтер считал, что счастье нам всего лишь снится, а вот горе – оно реально. Но в его душе не было Бога, так что ничего удивительного. Тяжело без Него, особенно в минуты отчаяния. Хотя как знать, может в ложных письмах и статьях Вольтера о том, что он высмеивает лишь предрассудки, а христианство уважает не всё ложно. Он утверждал, что борется против двоевластия – «монарх – церковь», однако то же двоевластие – «монарх – философ» готов был одобрить, но для этого нужно было свалить церковь. Религия уравнивалась у него с фанатизмом, и если посмотреть в глаза истории, нередко это именно так и было. Достаточно вспомнить крестовые походы, Варфоломеевскую ночь или то, что творили и продолжают творить исламские экстремисты.  Но Вольтер не только осуждал религию и церковь, но ещё и как мог, высмеивал христианство, описанием полутора тысячелетнего спора относительно того, с какой ноги следует входить в храм. А позволил ему всё это, став вдохновителем, скромный парень из Амстердама, Барух, больше известный как Бенедикт Спиноза, подорвавший основы религии. Вера его была не духовной, а интеллектуальной,  и Бог у него был иной, отличный от того, к которому прививали его с детства. Спиноза был евреем-сефардом, которые считаются выходцами из арабского мира. Они составляют двадцать процентов всех евреев и находятся в постоянном конфликте с ашкеназами, евреями, составляющими  остальные восемьдесят процентов. К их числу относится  и один из авторов теории относительности Альберт Эйнштейн. Исследования показали, что у евреев необычайно высокий коэффициент интеллекта, а у ашкенази он часто аж зашкаливает. Чем это обусловлено: генетикой, условиями жизни или средой обитания?
Но условия и среда обитания у древнего народа самые разные, они разбросаны по всему миру, живут в разных условиях и очень хорошо ассимилируются.  Доподлинно известно, что официально до тысяча девятьсот сорок восьмого года такого государства как Израиль не существовало, однако, знакомым с Библией известно, что земля Израиля была завещана евреям Богом с тем, чтобы стать «Землёй Обетованной».  Принесло ли это им счастье?
  А вот интересно в какой цвет можно окрасить счастье? В Индии, например, оно в оттенках красного, поскольку судьбу девушки в цвет счастья окрашивает хна. Мехенди – одна и самых известных церемоний индийской свадьбы. Хна наносится на руки и ноги невесты. Мехенди практикуется и в некоторых мусульманских странах. Несмотря на то, что ислам строго запрещает татуировки, на узоры хной это не распространяется, поскольку хна окрашивает лишь поверхность кожи женщины. Татуированных девиц можно встретить и в Ереване, притом не только хной, и не только на руках и ногах. Ходят такие модные фифочки и хвастают своими узорами, хотя сегодня в Армении встречается такое, по сравнению с чем, тату – сама благодетель. Почему такое происходит, как могло всё так резко перевернуться с ног на голову? Но что толку пытаться найти смысл в том, что бессмысленно?  Когда-то и это станет воспоминанием, а пока…

  Первое восприятие мира – детское, чистое, невинно-наивное. Не сохранись оно в нашей памяти подсознательно, разве могли бы мы в суматохе суетной жизни, в погоне за лучшим, в вечной борьбе с миром и с самим собой, нет-нет, да и предаваться иллюзорным мыслям, воскрешать в своей загнанной душе светлые надежды? Обыденность поглотила бы нас головой, и праздность, не выдержав конкуренции,  сошла бы на «нет». Вспомним хотя бы родной и тёплый запах мамы, сохранившийся в закоулках нашей памяти с незапамятных детских лет. Как он согревает в минуты отчаяния! А вот воспоминания о шлепках воскрешают чувство обиды, и она разрастается, разрастается. Перед глазами возникаешь ты, такой маленький и беззащитный, и тут же возвращается боль, испытываемая тогда, словно долгих, прошедших с того времени лет и не бывало. И это не столько боль физическая, сколько душевная. Взрослые почему-то очень часто забывают, что и у детей имеется душа, которой тоже можно причинить боль. Таково истинное положение вещей, но не мне быть исправителем человечества. Ладно, довольно о грустном, лучше покопаться в трущобах памяти в поисках позитива. Такова, как аромат весеннего цветения, буквально вырывающий нас из замораживающих душу лап уныния, когда на дворе лютый мороз, и стужа или запах талого снега и звон капели, освежающий в сухой летний зной. Запахи и звуки являются важнейшими ячейками в секретном банке воспоминаний. Случается, идёшь себе по улице, и вдруг, едва уловимый аромат духов, сдобы или ещё чего, заставляет тебя замедлить шаг и призадуматься. То же происходит и со звуками. Казалось бы, простая, незатейливая мелодия, но уже с первых аккордов она проникает тебе в душу, побуждая сердце быстрее биться, и всё потому, что воспоминания подали сигнал и воскресили нечто, почти уже позабытое. Часто мы так и не можем понять, что именно привлекло нас в конкретном звуке или запахе. Просто, что-то внутри всколыхнулось, ожило и заставило трепетать не только сердце. Лёгкая дрожь овладела всем нашим естеством, и всё тело покрылось мурашками, которые совершают пробежку, передавая друг другу эстафету.
  Но, случается, ныряешь в память с головой, а отыскать разыскиваемое так и не удаётся. Остаётся смиренно признать поражение. И дело тут не в комплексе рассеяния. Просто и  воспоминания имеют право на каприз, и в разгар него могут возникнуть на мгновение и снова скрыться в неизвестном направлении. Как кокетка: поманит и забудет.
  Итак, память кокетка, стремящаяся любым способом привлечь к себе внимание, или же маньяк, одержимый и часто непредсказуемый? Психологи считают, что в каждом человеке сидит зверь, просто нужно держать взаперти свою биологическую сущность. По их твёрдому убеждению  в мозгу таких «особей» происходят органические изменения. А ещё маньяк – это коммуна во Франции. Между прочим, Чарльз Мэнсон не совершил ни одного убийства своими руками. Всё сотворила его коммуна.  Первой их жертвой стала беременная супруга режиссёра Романа Полански. Это было наказание за снятие фильмов ужасов. Но ведь маньяк не обязательно убийца. Это просто излишне увлекающийся человек, неспособный контролировать всплеск гормонов и эмоций. И, главное, всегда можно найти виновного в его маньяктизме, этакого монстра, чьё извращение или жестокость, осев в памяти, довели пострадавшего до умопомешательства, изливавшегося ещё большей жестокость и извращением. Так кто повинен в изощрениях нашей памяти? Мы, её хранители?
  Все мы разные. Кто-то подобен траве, сочной, зелёной, влажной от росы – но его всё равно растопчут, сравняют, нет, не с землёй, с мусором. Если ты земля, дающая при благоприятных условиях ростки жизни – на тебя наплюют. Вода? Каждая капля бесценна, будь ты водопроводной, речной, морской, океанической  – в тебе столько силы, такая мощь, но тебя с лёгкостью обесценят грязными потоками.  Ассоциируешь себя с листьями? Плач и рви на себе волосы, срок твой короток, как бы ты не крепился быть тебе сорванным ветром и брошенным на землю, даже если пред этим ветер ангажирует тебя.
Куда лучше, когда ты – Луна, пусть ты и привязана к Земле определёнными обязанностями, скорое падение тебе не угрожает. Ты кокетка, как и память, то одним глазом улыбнёшься, то другим подмигнёшь. Последние дни ряд уфологов трындычит  о том, что Луна ещё в октябре сошла со своей орбиты. Пугают всякими катаклизмами и новым апокалипсисом.  С Нибиру не вышло, переключились на Луну. Всё держится под строжайшим секретом, дабы не допустить  паники среди землян. А Интернет на что? На одном конце света кто-то чихнёт, на другом все галдят: «Эпидемия». А после такое начинается! «Если хотите ничего не бояться, вспомните, что бояться можно решительно всего», – говорил Сенека.  Но разве есть тот, кто ничего не боится, разве что сумасшедший. Самое страшное – сойти с ума, а он уже. Но вернёмся к нам, разумным. Кому в этой, а может и в той, как знать, жизни везёт больше всего? Определённо, в фаворе те, кто подобен звёздам. Они удерживаю равновесие силами собственной гравитации и внутренним давлением, у них свой путь, и они с него не отступают, и какими бы не были ветры перемен, им всё нипочём. Правда звёздам свойственно одиночество, но есть и такие, что образуют системы.  Ежегодно в Галактике рождаются десятки звёзд по массе равные Солнцу. Но они – не Солнце, и зарождение  жизни в иных звёздных системах маловероятно. Хотя, случается, и невероятные вещи становятся очевидными. Например, помидор с оранжевыми шипами, знакомство с которым становится для многих последним.
  Какого цвета самые горячие звёзды, красного, оранжевого, или, в крайнем случае, жёлтого? На самом деле самые горячие звёзды белые, как Солнце или голубые, среди которых много сверхгигантов. Возможно, именно поэтому в состоянии безысходности мы говорим: «Гори всё синим пламенем». Не красным, не жёлтым, а синим. Правда, считается, что появлению этой крылатой фразы  мы обязаны метану, который образуется на болотах или кладбищах. Днём горящий метан незаметен, а вот с наступлением темноты, когда приходит пора ночных кошмаров и замогильных теней и обитатели загробного мира выходят на свободу, тогда это, казалось бы, безобидное синее пламя над могилами наводит ужас, ведь в нём горят грешные, а может и не очень, души! И смерть приобретает рельефные очертания. 
  Бесспорно, воспоминания обладают неимоверной силой. Ракурс их восприятия разносторонен и обширен, но, к сожалению, он вбирает в себя не только светлое и доброе, о котором хочется помнить и трезвонить вовсю. Есть в галерее воспоминаний и картинки, своей чёрно-багровой гаммой буквально выворачивающие нас наизнанку. Как картины Гитлера, сделанные на фронте, во время Первой мировой. Интересно, если бы его всё же приняли в Венскую академию искусств, удалось бы человечеству избежать Второй мировой, нельзя ведь забывать о Муссолини, хотя тот был против тотальной войны?
  Существует гипотеза, что мысль о его великом предназначении зародилась у Гитлера во время сеансов гипноза, которые проводились с целью избавить «беднягу» от слепоты, возникшей в результате страха  перед военными действиями. Сам профессор, лечивший будущего фюрера, понял, создателем какого ужаса невольно явился и пытался, рискуя жизнью, переправить историю болезни Гитлера в Париж, дабы её там опубликовали. Разумеется, никакой публикации не было, профессор странным образом погиб, а все, кто хоть что-то знал о болезни Гитлера, таинственным образом пропали, как и его медкарты.
Находясь в ландсбергской тюрьме, осуждённым  на пятилетний срок за организацию провалившегося «Пивного путча», Гитлер написал свою книгу «Майн Кампф» («Моя борьба»), двухтомник из мемуаров и всякой политической писанины.  Книга долгие годы считалась бестселлером. Тюремное заключение укрепило в Гитлере веру в себя, он почувствовал себя этаким мессией, борющимся за чистоту нации, и, отсидев лишь девять месяцев, вышел на свободу и принялся делать то, что совершил. Кстати, он считал высшей расой арийцев, а у них, как известно, светлые волосы и голубые глаза, не в пример кареглазому темноволосому Гитлеру.
  Удивительное явление наше воображение: думаю о Гитлере, а перед глазами другие лица с идентичными поступками.
  Среди всех ужасных поступков Гитлера на первом месте, конечно же, истребление евреев. Опять евреи, но такова участь древнейших народов, всё и везде, так или иначе, крутится вокруг них. Ненависть Гитлера к евреям была маниакальной, хотя он преклонялся перед Ницше, а того нельзя было назвать ярым антисемитом. Ницше – это ларец  парадоксов, и его отношение к евреям, как и к немцам – парадоксально. Но Ницше не верил в Бога. Веру у него  отобрали женщины из его же семьи, хотя изначально он должен был стать теологом. Другое дело Гитлер, который во Всевышнего, вроде как, верил, правда, весьма своеобразно, переписав Библию на свой манер. В тысяча девятьсот сороковом году группа теологов, созданная Адольфом Гитлером, выпустила книгу «Немцы с Богом», которая являлась пересказом последним Нового Завета. По мнению Гитлера, Иисус был арийцем, распятие являлось результатом Его борьбы с евреями, а Иерусалим был заменён на «Вечный город Бога». А ещё Гитлер «отредактировал» библейские заповеди, доведя их количество до дюжины. Абсурд? Так мир вообще большой театр абсурдов. То, что кому-то кажется абсурдным, определёнными слоями общества воспринимается  на «ура». К примеру, почему притеснения чёрных – расизм, апартеид, а убивают белых – издержки революции?
  Считается, что в реальности не существует абсолютно чёрного или абсолютно белого, но что светлого можно найти в Гитлере?

  Видели ли вы как снижаются облака на верхушки деревьев? Слышали ли вы их дыхание? Это такое великолепие! Будь мы внимательными к таким прекрасным мелочам, чаще направляя открытые взгляды прямо в небо, перелёты с цветов любви на древо войны, возможно, случались бы реже, и пластиковые мешки, уготованные для трупов, были бы не в такой цене, и не слагались бы стихи и песни о преждевременно сошедших в могилу. Бог не сквернословит, в противном случае, Он бы возвысил голос и осыпал  тех представителей человечества, в чьих сердцах силён дух зла, грубыми бранными словами.
  Воспоминания о добром и светлом, ровно, как и всплывающие в памяти кадры о печальном и грустном, приводят в движение все составляющие нашего лица. Гримасы радости и грусти чередуют по жизни. Воспоминания об утратах, потерях, связанные с ними болезненные ощущения, как бы глубоко они не скрывались, почти всегда сопровождаемы слезами. Горько-солёные реки, берущие начало в недрах души, в неё же в итоге и возвращаются. И подобный водоворот, циркуляция боли и страданий, происходят в нас до скончания дней наших, пока в нас жива хоть малая толика воспоминаний.
Правда, случается наша память фиксирует бесполезные, а порой и вовсе не имеющие к нам никакого отношения события, этакие излишки, от которых рвотой не освободиться, а бывает целые страницы важной информации, словно специально кем-то вырваны из книги памяти.  Но, что поделать, побочный эффект.
  Дискутировать, анализируя, о воспоминаниях можно очень долго, возможно, бесконечно. У каждого из нас своя, непохожая на другие жизнь, следовательно, и воспоминания у всех разные, как по строению, так и по содержанию. Но кем бы мы ни были, одно неоспоримо: жизнь без воспоминаний невозможна,  так же, как немыслима она без любви, радости и смеха.  По сути, воспоминания – это и есть жизнь. «Сегодня», завтрашним утром уже превращается во «вчера», и это уже воспоминание, но мы не должны испытывать от этого горести и печаль. А чего, собственно грустить? Ведь оно не ушло. Оно здесь, в наших воспоминаниях, и сохранится в нас навсегда.
  Другое дело мечты. Пытаться сберечь мечты – пустое крохоборство. Они ведь не нестынущие раны, от которых не избавиться, не скрыться, на какие бы шаги ты не пошёл,  какие бы радикальные меры не предпринимал, кровь не остановить, она продолжает сочиться, оставляя невыводимые пятна на всём, перепачкав саму жизнь.  Мечты как мёд для Винни-Пуха: вот они есть, и их сразу нет. Но, не стоит печалиться, ушли одни, придут другие. Мечты овладевают нами и уводят прочь от действительности. Но нельзя же ничего не делать, только ждать и мыслить. Это не мечты, а обломовщина. Чтобы мечты воплотились в реальность, нужно не отмежёвываться от мира, а что-то делать, направить свою энергия в нужное русло и двигаться, двигаться к цели, навстречу мечте. Но для начала необходимо чётко понять, что является для нас главным, чего мы желаем достичь и для чего, а не ворочаться всю ночь в постели в мечтах, чередующихся со страхом  за завтрашний день. Представим, что мечта осуществилась. Чувствуем ли мы себя счастливыми, испытываем ли истинную радость, или же муки неудовлетворенности всё ещё досаждают нам? Ведь мечтать о том, что не так уж и важно, всё равно, что заменять востоком восток.
  Взрослые не умеют мечтать как дети. У детей мечты – это не нечто заоблачное, неосуществимое, а лишь то, что с ними непременно случится, нужно только подождать, даже если это полёт к звёздам. Но мечта вовсе не обязательно должна быть глобальной, главное, чтобы она была желанной и исполнилась. Иногда мелочь – а мечта, и как же часто она неосуществима. Мечты Гагарина о космосе реализовались, а какие-то легко осуществимые наши – нет. Кто виноват? Жизнь, судьба, случай, Бог? Может причина в нас, может наше «я» ключевое звено, ведущее к неудаче? Но, если погрязнуть в подобных мыслях, то пропадёт и намёк на возможность мечтать, и что тогда: сухая действительность, обрезанные крылья, трезвый неинфецированный разум? Мечты помогают держаться на плаву, когда реальность тяжёлым камнем тянет вниз. Возможно ли частичное исполнение мечты?
  Находясь в мечтах, так не хочется возвращаться в мир повседневных обязанностей.  Не опасно ли это? Что, если настоящая жизнь пройдёт мимо, даже не коснувшись нас? Иногда кажется, что называемое нами жизнью не что иное, как бег на короткую дистанцию, без права свернуть с беговой дорожки. Старт – мы рождаемся, финиш –умираем. Начало и конец почти одновременно, как будто бросаешь камень в воду, и он быстро идёт ко дну. Чтобы подобные мысли не пожирали нас, подобно саркоме, необходимо иметь у себя внутри убежище, в котором в любой момент можно укрыться и чувствовать себя в безопасности.  Правда от внешних угроз это нас не спасёт, и если вдруг кому-то вздумается выплеснуть на нас с балкона отходы, он это сделает, и не станет предупреждать, как в средневековье: «Осторожно, вода!»