Побег...

Намучилась.
Под стук колёс,
под ритмы крови - поезд "скорый",
сдержав начало - залп "авроры" -
и революцию всерьёз,
сбежала словно за границу -
спасти фамильное лицо.
Очнулся город и с ленцой
заглядывал в другие лица,
ещё не понял, что ушла.
И ни к чему плохое думать.
Проспекты, парки, стены ГУМа,
свой белокаменный уклад,
конечно, берегла ревниво.
Брусчатку, "нулевой км"...
Но очерняла ночь в окне -
чужое северное диво,
и опускала облака.
Стихов писала слишком мало.
Она как будто сердцем знала,
что здесь находится пока.
Великий город был велик
своей солидной сединою,
извитым чугуном, Невою,
на шпилях тучами...старик
в чернёном и бесценном фраке.
Она проста и молода...
и не понять - зачем слюда,
чтобы блестел в лучах Исаакий.

Отмучилась.
Ушла молчком.
В купейной духоте молчала,
а память - по путям, в начало,
но скорость, словно снежный ком
невероятного размера,
её несла обратно, вспять -
к ночам, в которых можно спать,
к музеям, куполам и скверам.
Немного маялась виной
за безразличие к восторгу -
вагон гудел...включала "сторно",
и счёт с пометкой "временной"
ложился под сукно откосов.
Стучали рельсы по вискам:
ещё не здесь, уже не там...
и изгибалась сталь вопросом.
Считала встречные огни,
мелькавшие на чёрном красным.
Давала свет попутным фразам,
как "скорому", в свои стихи.

Очнулась.
Светлое в глазах.
Вдруг поняла - как не хватало
ей Ленинградского вокзала
и "белорусского кольца".
Смотрела долго - птицы в лужах.
Дышала глубже, чем всегда.
Вот так бывает, господа -
когда
и кто
кому
не нужен...


Фотография: с инет.