Зависть

Пётр жил в небольшом районном посёлке, затерявшемся в засушливых ростовских степях. Шёл ему 55 год. Работал он водителем в ветлечебнице.  Главврач этого учреждения, Павел Андреевич, был его ровесником.  Они оба были участниками войны, оба немногословные и сдержанные и, наверно поэтому, уже больше 10 лет связаны не только служебными узами.  Давно уже не новый ГАЗ-69 колесил по всему району в любую погоду.  И если учесть, что дороги  были грунтовые, то Петру, как шофёру, приходилось нелегко.  Надо было часто ремонтировать автомобиль, отмывать его от грязи и пыли. А последние годы сердечко стало болеть.  Сказывались неимоверные физические и эмоциональные перегрузки военных лет.

Был Пётр высокий, широкоплечий, потому попал служить в артиллерию.  Приходилось часто тащить пушки под обстрелом, потому изнемогали они иногда до потери сознания в буквальном смысле. Однажды Петру стало плохо после смены позиции, он потерял сознание.  Но шёл бой и он, отлежавшись в окопе, немного отошёл от обморочного состояния, а после боя его отправили в госпиталь.  После недолгого лечения он был направлен служить в резервную часть водителем по состоянию здоровья.  Так  он и закончил войну в этой части.

После войны его молодой организм немного окреп, но сердце слегка пошаливало.  А больницу он не любил, да и не хотел никого тревожить своими проблемами.  Ему даже стыдно было говорить о своей болезни.  Он считал, что в поликлинику обращаются люди, у которых намного хуже со здоровьем.  Да Пётр и не представлял, как это он  такой с виду крепкий мужчина, будет стоять к врачу, а сзади будет стоять дряхлая старуха, ожидая своей очереди.

Однажды он решился пойти на приём к терапевту: так болело сердце.  Павел Андреевич отправил его в поликлинику.  Сзади тихо разговаривали женщины.
-- А этот бугай с розовыми щеками, что тут делает?  Да из него так и
        пышет здоровье.
-- А тут еле стоишь, но приходится выстаивать вот из-за таких.               
Они разговаривали шёпотом, но Пётр всё слышал.  Ему было не по себе.  С минуту постояв, Пётр повернулся.
-- Вы что – уходите?
-- Да я забыл, мне некогда. – Проговорил смущённо Пётр и поспешно вышел.  Ему было так стыдно и обидно за своих земляков, но всё-таки он оправдывал их тем, что им может быть ещё хуже, чем ему.

Павел Андреевич, его начальник, знал его состояние и отпускал его иногда домой отлежаться.  Сам Пётр старался крепиться и никогда ни на что не жаловался, но к словам своего начальника и друга прислушивался и соглашался.  Они прекрасно понимали друг друга, как мужчины, как солдаты и как не любящие лишних слов люди.

А однажды у Петра случился инсульт.  Они ехали вместе с Павлом Андреевичем.  Начальник сел за руль и завернул к больнице.  Всё обошлось, потому что вовремя оказали необходимую помощь, но работу Петру пришлось оставить.  А через несколько месяцев его отправили на пенсию по инвалидности. По селу пошли разговоры.

        -- Вот видишь: начальника возил,  тот и похлопотал, вот и пошёл на пенсию
        раньше, в 55.
        -- Конечно, ведь на нём ещё пахать можно.  Смотри, какой краснощёкий, а
        больные ведь  худые и бледные.
        -- Ну, конечно, возле начальника прислуживал, вот ему и поблажка.  А
        нашим мужьям поблажек нет.
        -- Да, гладенький, свеженький.  Разве скажешь, что он больной.  Скорее
        всего, по блату пошёл на пенсию пораньше.

А через полгода Пётр умер.  Он упал во дворе своего дома.  «Скорая» лишь констатировала смерть.