Друг

Марина бежала. Промозглый ноябрьский ветер обжигал расстегнутую под пуховиком грудь, но ни пурга, ни гололёд не смущали эту уже не молодую пятидесятилетнюю женщину, которая упрямо стремилась к одной ей известной цели…

Сначала была радость. Медицинский институт, красный диплом и классная работа, а впоследствии и женитьба на любимом молодом человеке. Затем двое детей и новая двухкомнатная квартира, ключи от которой муж торжественно вручил ей на десятилетний юбилей со дня их свадьбы. Казалось счастье можно было черпать ложками и просто наслаждаться жизнью, как в один далеко не прекрасный день всё закончилось и закончилось страшно.
Чужой женский голос ворвался промозглым ноябрьским вечером в её жизнь и навсегда её изменил.
Он переходил дорогу там, где положено. Вероятно очень торопился домой и не смотрел по сторонам. Неизвестная машина сбила его отбросив к поребрику и рассыпав видимо бывшие у него за пазухой ярко алые розы…
— Могу я на него посмотреть, — отрешённым голосом спросила Марина у врача, стоявшей у обочины машины скорой помощи.
— Сейчас полицаи приедут, тогда и можно, — сплюнула окурок в ближайшую урну дебелая деваха в синей униформе и попыталась застегнуть молнию на объемном черном мешке, когда высокий, жалостливый писк вывел Марину из состояния ступора.
Оттолкнув врачиху в сторону она распахнула мешок и со слезами упала на изуродованное аварией, но милое, родное лицо.
Люди вокруг не решились ей помешать, а когда она поднялась от тела мужа у неё на руках оказался маленький чёрно-белый котёнок, жалобно мяукающий, с трогательной беззащитностью в больших, зелёных глазах.
Пятнадцать лет. По человеческим меркам — это немного. Но именно столько они прожили с Другом душа в душу, доверяя друг другу самые сокровенные тайны, хотя со стороны кота это выглядело лишь в вылизывании хозяйкиных щёк,  да громкого и радостного мурчания, под почёсывание за ушком и пузиком.Дети давно выросли и жили отдельно, приезжая лишь на день рождения да под новый год. Внуками не спешили обзаводиться, вот и вышло, что за все эти годы у Марины не было более верного друга чем кот. Все свои радости они отмечали вместе, что для пушистика материализовывалось в какой-то особый кусочек вкусняшки и особо нежный поцелуй в розовый носик. Предложений от мужчин конечно хватало, но вот не могла она переступить через себя. Пусть и звучит всё это смешно и глупо. Изменять давно умершему мужу. Но такова была её натура, а может быть она просто не встретила того, единственного, кто хоть как-то был бы похож на него.

Кое-как попав дрожащей рукой в замочную скважину, женщина скинула пуховик на пол и вбежав в комнату рухнула на колени перед лежащим на застеленной мягким пледом кроватью неподвижным другом…

В ветклинике ей не отказали. Наоборот. Сказали, что махом поставят на ноги, но, когда по прошествии пары месяцев состояние Друга ухудшилось, Марина со скандалом забрала питомца домой, поняв, что из неё просто вытягивают деньги.

Полгода она лечила кота сама. Все свои знания и весь интернет она положила на то, чтобы его спасти, но видно сам Бог был против. И сейчас стоя на коленях, роняя слёзы перед неподвижным, почти бездыханным тельцем она молила у него прощения, сама не зная за что.
Внезапно Друг открыл глаза протянул лапу и словно человек погладил её тёмными подушечками по щеке. Затем вздохнул и заснул, заснул навсегда.

— Да кидай ты хвостатого в ящик.
Ему теперь всё равно, коту то, — ухмыльнулся, стоящий наперевес с пешнёй поддатый, небритый дворник, пытавшийся. прикурить сигарету на порывистом, зимнем ветре.
— Я… я похороню его.
— И как же ты его похоронишь, — усмехнулся в усы мужик. — Земля то промёрзла, а этим совком только в песочнице играть, — кивнул дворник на зажатый у Марины под мышкой детский совочек.
— — Кидай его сюда, да пойдем домой, я уж тебя, так и быть успокою, — попытался приобнять женщину прощелыга и тут же получил отличный удар в челюсть.
— А ну пошёл отсюда скотина, — проговорил сквозь зубы высокий не молодой мужчина, стоящий около контейнеров с пустым ведром, одетый лишь в лёгкие тренировочные брюки и теплую куртку.
Дворник в один момент, как фокусник, испарился в наступающих вечерних сумерках, а незнакомец легко взяв довольно тяжёлый лом, мягко спросил у впавшей в ступор Марины.
— Может я вам помогу?
— Но как же, ведь земля замёрзла?
— Ничего, — кивнул мужчина на видневшийся невдалеке красивый пригорок, — как-нибудь справимся.

Через час всё было конечно. Не великая могилка была выкопана, Друг был в неё уложен и засыпан, а затем оплакан Мариной. А мужчина сорвал какую-то засохшую экибану и бережно положил на чуть возвышавшийся над землёй холмик…

Весна пришла как-то сразу. В один прекрасный день разразившись капелью, солнечным светом и бурными ручьями, заставлявшими прохожих прыгать с поребрика на поребрик, как это делали на деревьях довольные оттепелью взъерошенные воробьи.

После работы Марина зашла в цветочный магазин и купила на рассаду голубых васильков, а когда с приподнятым настроением поднялась на заветный пригорок, к своему удивлению увидела там стоящего с букетом в руках Александра.
Цветы они посадили вместе, положив букет рядом, а потом вместе пошли домой, тихонько разговаривая друг с другом. И Марина почувствовала, что её сердце наконец-то оттаяло после пятнадцатилетней зимы и, что её умерший друг невольно стал причиной её будущего счастья, а когда на следующий день в ответ на долгий звонок в дверь она открыв дверь увидела смущённого Сашу с маленьким котёнком на руке, она поняла, что начинает жить снова.