Вьюга
синел табачный дым, пел песню самовар,
душистым пахло чаем, особенно и дивно,
потрескивала печь и отдавала жар.
Озябшая ладонь прижалась лодкой к носу,
и медленно текло невидимо тепло,
и раскраснелись щеки, когда придя с морозу,
невольно улыбнулись трескучему назло.
А вьюга что-то пела, резвясь распутством полным,
грозилась и хрипела, куражилась, мела,
лампадкой жизнь теплела под стариной иконы,
и в этот миг короткий божественной была.
Свидетельство о публикации №118113003206