Антология

А Блока зовут Антошкой,
А Дельвиг бурлив, как Терек.
У Гоголя нос картошкой, 
У Пушкина лысый череп.

Есенин – на Пикадилли,
А Лермонтов – в стратостате.
Во, классики начудили!
Одною ватагой, кстати.

Сидели себе по вехам
Без общего подчиненья.
И слали далёким эхом
Приличные сочиненья.

А тут собралися в столбик,
Хоть, вроде, и не грозились.
И в темя, причём, не долбят,
И вон как преобразились!

Соловую внемля волю,
Перловую съемши кашу,
Никто не узнает Колю,
Никто не узнает Сашу.

Никто не узнает Мишу
В Серёже, который денди…
Снесёт от такого крышу
И в самом улётном тренде.

Забудьте вы свой учебник,
И вам ничего не будет,
Во всём виноват волшебник,
Что мёртвых поэтов будит.

(Айм сорри: один – прозаик,
Но суть не в его пилотке).
Некрасов писал про заек
И деда, который в лодке.

Вода у него до выси,
И плыл он по небосводу.
И числился при «гринписе»,
И клал он на эту воду.

У Блока всегда двенадцать,
Чего он не поменяет.
Державин почил, признаться.
Крылов его поминает.

Такая чудная сценка,
Что можно лишиться слуха:
Из бара ведут Шевченко
Брюллов и Маклай Миклухо.

Играет на скрипке Репин,
И вечер пропал с концами.
И вечный Захар Прилепин
Стебается над отцами.

Допреж так не поселялись
Культуры столпы толпою.
Так весело посмеялись,
Что время уже к запою.

Все выбиты окна РОСТА,
А нет и упрёка сбою.
Они пошутили просто
Над нами и над собою,

Где Дельвиг грозил грозою,
Ходя по тамбовским сеням,
Исидориной козою
Порол о любви Есенин,

А Лермонтов писал через
Гондолу усатой кошкой
На Пушкина лысый череп
И Гоголя нос картошкой.

2018