Мой мальчик, в шелках Зарядья...

https://www.proza.ru/2018/11/23/1435
У черта на куличках - отрывок Завышенные ожидания
Андрей Ганеша
_____________________________


Все было до банальности просто: отец, как я теперь понимаю, к моим 14-ти превратился в старшего брата, старающегося вести себя как старый близкий друг, который давно уже отошел от притязаний на сексуальную гармонию отношений, ввиду даже не замечаемого им подсознательного комплекса: инцест – осуждается в обществе. И пусть окружающие, погруженные каждый в свой мирок, теперь не реагируют особенно неприязненно на побочные эффекты половых контактов среди знакомых и незнакомых людей, ввиду навязанной психологии: каждый имеет право на свободу самовыражения. Пусть… Код все равно держит в клетке если и не словом "грех", то каким-то еще маминым, точнее для меня бабушкиным, предостережением: это не хорошо.

Если бы отец верил в родовую память, в глубинные течения в его нейронных связях – он бы понял, что переводить дочь в состояние незавершенного сексуального контакта ничуть не лучше, чем, подавив физиологию, выезживаться на психологии. Но  он давно ни во что не верил, даже в себя. То есть был какой-то базовый набор поступков, эмоций и символов – определяемый, как «Я». Однако вне социальных струн – этот кострукт рассыпался бы моментально. В прах – из которого и был поднят как система: человек.

Подавив в мозгу побуждения к близости, мужская потенция чувствовала себя туго. Это туго приходилось окорачивать периодической демонстрацией грубости, когда его уж сильно коротило.

— Пап, с Новым Годом! Можно к тебе… – мама не восторге, что после ночной вечеринки в каком-то  клубе я не хочу остаться с ней в этот день: «Мам, мы с тобой  у елочки – ты серьезно?»

 — Маш, у меня была сумасшедшая ночь, я весь выдохся, – чувствуется, что  он принял лишнего – сорокос – это тебе not huhry-mukhry.

Мама явно прислушивается к разговору,  и мне не хочется при ней показать, как мне обидно: в конце концов, я могу просто посидеть у него, посмотреть какую книгу – когда-то отец увлекался индийской демонологией – осталось много любопытных изданий с иллюстрациями.

Я демонстративно ухожу к себе, плотно прикрыв дверь: «я же говорила тебе: он –никудышный отец и вообще не мужчина». Сейчас. Разбежалась тебе делать такие презенты на Новый Год. И я пытаюсь настоять: у меня, правда, заготовлен ему подарок.

— Ты не понимаешь, что значит ночь с новой женщиной? Мне стоит отоспаться – завтра на работу. Не буди во мне зверя – и я обязуюсь сводить тебя на детскую новогоднюю цирковую программу.

Я, обиженно утирая невидимую ему на том конце сети слезу, соглашаюсь: он обожает эти тупые цирковые ревю. С идиотскими шутами и недокормленными измотанными зверями. Пусть мама закусит свою насиликоненную губку: мы с папой идет в цирк.

Куда я буду водить своего сына, если когда-нибудь решусь от кого-то родить?