Тёмные вечера. 2

- Так мне самой передать или сами справитесь? – пожилая фрау хотя и не ворчала, буде время позднее, но явно не была заинтересована разбираться, что за контакты у подопечных с высокородной гостьей.

Скорее, она желала уйти к своим книгам и рукоделию поскорее. Райнхард поистине остолбенел на месте – так долго Кирхайс никогда не выполнял пустяшную операцию – вынуть из столешницы бювар… Движения приятеля сейчас натуральным образом напоминали замедленную киносьёмку на стереоэкране… Чего он боится? Что фрау Гувер подойдёт и возьмёт в руки эту безобидную вещицу? Ну, если женщине видеть это нельзя, то придётся помочь самому…

Сверкнув ослепительной вежливой улыбкой на хозяйку, что было той расценено как повод ретироваться к своим делам, фон Мюзель поспешил приблизиться к Зигфиду. Для посторонних этот маневр мог быть расценен как прыжок – но и посторонних в комнате нынче и не было…

- Я сам передам это баронессе, не волнуйся, - оказывается, не столь и трудно копировать елей, которым так любит сиять при разговоре Кирхайс… и вещица прочно перекочевала в ладонь фон Мюзеля.

Так! Среагировать бы Зигфид успел вполне, будь у него на то намерение – ничего подобного, лишь вздыхает с сожалением, как провинившийся школьник. Выяснять, почему он не хочет видеть баронессу, Райнхард не захотел и рванулся к выходу. Столь удобный способ прервать выяснение отношений, изрядно вымотавшее его в последние недели, а заодно и продышаться, выскочив в вечернюю прохладу, не стоило упускать – и без того многое уже упущено, а толочь воду в ступе среди постылых нравоучений осточертело. Кажется, Зигфид бормотал что-то нудное и вежливое вслед, ну и пусть, слушать это нет смысла, а заставлять гостью ждать не очень-то вежливо.

Пришлось выбежать из усадьбы, ибо авто красотки фон Вестфален, которая носится по улицам не хуже азартного гонщика, расположилось в нескольких метрах от калитки – должно быть, Магдалена как всегда воспользовалась ручником позже чем следовало… Конечно, дама нисколько не удивилась тому, что увидела Райнхарда – она его сегодня уже и видела, и про приём тоже знает от него же, оттого и приветливо распахнула дверцу пассажирского сиденья. Оборачиваться на стук каблуков юного офицера она не спешила, и тот воспользовался предложенной любезностью, почти рухнув на сиденье авто – отчего-то именно в эту минуту он понял, как на самом деле жутко устал. И от сцены на приёме, и от колких реплик приятеля, и от всего на свете ужасно устал. Быстро протараторив почтительное приветствие, он протянул было бювар баронессе – это была она, сомневаться и слепой бы не стал, будучи окутан знакомым нежным ароматом – но дама лишь кивком предложила положить предмет на полку между водителем и пассажиром…

Похоже, ручником она и вовсе не пользовалась – лимузин неслышно тронулся с места, плавно покатившись по уклону мостовой прочь. Молодой контр-адмирал рейха, вдохнув поглубже желанный летний ночной воздух, поймал себя на том, что не желает ни задавать предусмотренные этикетом суетные вопросы, ни вообще что-то говорить. Подруге своей сестры он доверял из своего обычного пиетета априори, и просто не отдавал себе отчёта в том, что бездумно позволил себе не контролировать происходящее – а между тем дома сейчас осталось не только личное оружие, но и мобильный блок связи…

- Спасибо, что прибыл, Райнхард, - тихо произнесла баронесса, будто опасаясь, что их могут слышать.
 
Или – не опасаясь как раз? Так приятно и спокойно имя будущего графа фон Лоэнграмма никто не произносил – и этот разительный контраст только расположил того к собеседнице окончательно, и он и сам не знал, насколько сильно, оказывается… Оказывается, можно слышать его спокойно, а не воспринимать как хлыст, подстёгивающий к какому-то очередному переполоху…

- Мне очень нужна сейчас твоя помощь, - уронила тем временем дама столь же спокойно, ровно и уютно, как плеск воды у лесного ручья, и от её слов повеяло не новыми тревогами, а нежным дуновением свежего бриза.

Нужно было бы встрепенуться, изобразить озабоченность и обсыпать даму вопросами – но сейчас над головой сияли мохнатые ночные звёзды, которые снова хотелось достать рукой. Достать рукой и подарить, будто полевой цветок, да. И больше ничего не хотелось – плевать, что лимузин потихоньку набирает скорость…

- Всё, что в моих силах, баронесса, - хотя фон Мюзелю казалось, что он говорит по-прежнему почтительно и смущённо, сейчас это было не так.

Он был не в состоянии заметить, что его собственный баритон стал на редкость густым и роскошным. Сладость полулежать сейчас в приятных объятьях сиденья обозначилась от усталости очень остро, и весь окружающий мир перестал существовать. Даже спросить про Аннерозе – вдруг происходящее связано с ней? – не было ни малейшего желания. В самом деле, кабы сестра имела отношение к происходящему – о том ему сообщили бы немедленно.

Зато это чётко отметила про себя собеседница, хотя ничем не выдала подобных чувств. Что она там сейчас чувствовала – знала только она.

- Пристегнись, - прежним тоном прошелестела она, и Райнхард послушно повиновался. – У нас мало времени, - Магдалена точным движением тронула кнопку, и спинка сиденья пассажира ненамного ушла вниз, как раз для того, чтоб можно было удобно смотреть на тёмный купол неба с частыми летними метеорами… - Совсем мало…

- Сколько ни есть – а всё наше, - тихо усмехнулся офицер, и сейчас в его рокочущих обертонах вдруг проявилась сила будущего императора. – Ведите.

Некому было видеть, как просияли сейчас глаза баронессы фон Вестфален, и какие звёздные россыпи вынырнули из их тёмных глубин. Лимузин рванул с места столь плавно, чтоб только не выдать себя визгом покрышек. Выбежавший из-за какой-то невнятной тревоги из калитки Кирхайс не увидел даже направления движения.