Совет Мудрецов

Когда у людей жить счастливо не вышло,

Призвал их к себе для совета Всевышний.

Пришёл посмеяться над смертными Лжец,

Тот змей-искуситель и злобы творец.

От касты от каждой явился мудрец:

Руси летописец и знахарь-целитель;

Учёный, деяний науки вершитель;

Епископ, спаситель заблудших сердец.

Всю тьму от себя и от всех убирая,

Всевышний смотрел на изгнанников Рая.

Безмолвные стражи врата охраняли,

Лжеца по приходу всего обыскали.

Собрались все кругом, совет начался:

«Я рад видеть вас, блудны дети мои, -

Всевышнего глас наконец раздался. –

Живёте вы плохо, не Рай свет земли.

Сейчас я могу ваши выслушать просьбы,

Помочь вам советом и истинным знаньем.

Однако плохое и в век не сбылось бы:

Жена не внимала моим указаньям.

Проверить решил я Адама и Еву,

Лжецу приказал соблазнить их запретом,

Адам, воздержавшись, не стал идти к древу,

Напрасно же Ева бросалась обетом.

Что проклятым кажется истинным счастьем,

Для рода людского вернулось ненастьем.

Теперь вы пришли, не обретши покой.

Но всё: летописец, что стало с тобой?»

Почтенный старик балахон свой поправил

И молвил: «О Отче, не рушил я правил!

Я лишь созидал и смиренно молчал,

Однако грехи всех князей замечал:

Ведь Рюрик пришёл не по собственной воле,

И Игорь дружине сбирать дань позволил,

Олег перенёсся из севера в юг,

А Ольга прошла через жертвенный круг,

Лишь только Владимир сказал нам о вас -

Отце, Сыне, Духе – создателях нас.

Прошли времена, власть теперь не верна,

Кто был за единство, в земле уж гниёт.

Пусть каждый монарх отвечает сполна!

Но где у народа такая вина?

Ведь долгие годы он мирно живёт,

Что было – посеял, что стало – пожнёт.

Однако все распри князей окаянных,

И воля твоя, о Господь мой Всевышний,

Не могут позволить им жить, как желанно -

В запасах их нету ни мёда, ни вишни.

Молю: собери всех князей воедино,

Чтоб встала на страже границы дружина,

Чтоб чтили тебя, чтобы верили все,

Молю. А теперь, я могу ли присесть?»

С ухмылкой Лжеца его речь прилетала:

«Все люди грешны, нет у них идеала!

Вы созданы жить и нести в мир добро,

Но всё ж, летописец, обманывать брось!

Я помню тебя под покровом той ночи,

Когда устилал князю лавром ты очи!

Потом вместе с ним ты разграбил народ,

За жажду всего ведь был проклят ваш род!

Сейчас ты пришёл, о единстве моля!

Умчал бы ты прочь, да не гневал меня!»

Всевышний нахмурился, взор не сводя:

«О да, летописец, ещё ты дитя!

Ты грешен, а, значит, не видишь всего,

Крестьянин живёт, как привык:

Его ожидает не сотня неволь,

А в стойле запряженный бык.

Умён он, хоть с виду не скажешь ты так,

И верно: обычный бездумный простак,

На взгляд – консерватор, в душе – либерал,

Не ждущий от княжеской ложи похвал.

Однако же все на просторах земли

При зове войны как один замерли!

Лишь землю родную готовы спасти,

А не на соседей всё злобу растить.

Ты Евы есть сын в начинаниях всех,

И лишь в полутьме ты найдёшь свой успех.

Однако не Зевс я и гнев не храню,

За козни твои я тебя не браню,

Но всё же сейчас попрошу замолчать:

Ну что ж, добрый знахарь, готов ты начать?»

Тут начал целитель молиться Ему:

«Твоими словами я верю всему!

Един во всех лицах Ты есть для меня!

Однако хоть сколько Ты жизнь не меняй,

Пустила болезни давно в мир Пандора,

Погибло уж много людей, всё от мора,

От старости, гриппа иль вовсе чумы –

Так сгинем легко ведь с планеты все мы!

А если всё так, есть ли истина днесь?

Ведь людям для счастья не нужен мир весь,

Лишь здравая, долгая, с миром, без войн,

Жизнь с целью, а вовсе не как волчий вой.

Молю я: пусть будет такое лекарство,

Могло чтобы вылечить целое царство,

Иль чтобы не гибли подряд все земляне,

Чтоб прожили мирно все Маши и Вани.»

Решил промолчать обозлившийся Лжец,

Его монологу настал тут конец.

Всевышний улыбкою свет озарил:

«Да, знахарь, ты верно меня укорил!

Однако не думай, что мир одинаков,

Что днём обходиться ты можешь без злаков.

Пойми: человек сам решает, как жить,

Противиться всем иль в течении плыть,

Болеть он не может, сего не желая,

Иль гибнуть от страшного, громкого лая.

Прости, добрый знахарь, но смысла здесь нет.

Ну что же, учёный, начнём уж совет?»

Подумав, как лучше начать разговор,

Мыслитель пришиб наступавшую хворь:

«Помилуй, Господь, я начну без вступлений:

За век мой изучено много явлений,

Но люди есть те, кто живёт для похмелья, -

Нужны ли они или здесь для веселья?

Ведь мир интересен лишь тем, кто живёт,

Но можно ли всё это жизнью назвать?

Нет, это какой-то уж демонский гнёт, -

Кто с властью, что хочет, то может забрать,

Черта пресечения права видна.

Всевышний, ещё есть проблема одна:

С людьми всё сложнее становится жить, -

Без толка, без цели, как грохот копыт.

Иначе зачем мне исследовать всё?

Естественно, вечную жизнь ты пресёк,

Но надо, чтоб люди свой век проживали,

Трудились, любили и просто мечтали.

О чём я молю, рассказал наконец,

Что ты мне ответишь, Великий Отец?»

Прищурился Лжец и не стал говорить,

Лишь гнев потихоньку, со скуки творить.

Всевышний учёного взором измерил:

« В меня, сколько помню я всех, ты не верил,

Пока не увидел воистину здесь.

Скажу откровенно: ты с виду есть бес,

В душе ведь благие намеренья точно,

Однако она бы была непорочной,

Коль чтил бы свои идеалы всегда,

Ты грешник по сути своей. Но, ведь да,

Неужто неясно я прежде ответил?

Решил ты, что порт для отплытия встретил?

Напомню: не трогайте бедных людей,

Ведь каждый из них для себя грамотей,

Своею лишь жизнью любой управляет,

Коль нужно, из мёртвых хотя бы воспрянет.

Работай, мыслитель, не пьянствуй, трудись,

С природой найди для себя компромисс,

Теперь уж прощай, мы не встретимся вновь…

Ну здравствуй, епископ, ты верен иль нов?»

Мучитель всех бесов взглянул на Него:

«Для веры, Господь, я слепой и немой,

Идущий за светом в глуби темноты,

Молиться начну я. Скажи мне, о Ты,

С чего бы безверных вдруг стало так много?

И в сердце моём укрепилась тревога,

Что будет со всеми, скорей всего, это.

Молчу терпеливо и жду я совета.»

Всевышний сказал, но не архиерею:

«А ну, кто здесь взялся, явите скорее!»

Безмолвные стражи, у врат что стояли,

Заблудшего в рубище жалком поймали,

Доставили к трону, поднявши лицо,

Налитое кровью иль даже свинцом.

«Владелец, не нужно ничто мне от Вас,

Со всеми проблемами справлюсь я сам,

Пусть ем очень скудно, пусть с хлеба на квас, -

Врагам идеалы святые не сдам!»

Всевышний кивнул, отпустили бродягу,

Отдали златые повозку с упрягой,

Тот взглядом померк и отправился в путь,

Господь же воскликнул: «Извечно ты будь!

Смотрите же все, мудрецы поколений,

Хватило теперь вам престранных явлений!

Глядите, учитесь – вот наш идеал,

Достойный призванья и честных похвал!

Проблемы свои сам, как может, решает,

А не к небесам сразу взор обращает!»

На этом закончился бывший совет,

Не давший всем смертным желанный ответ.