бескрайнее

прозрачный граненый стакан вновь наполовину полон.
в нем сжиженное счастье
с концентрированной любовью.
в нем моя ограниченная гордость и безграничное горе.
в нем твои широкие араратские горы,
омываемые моей бескрайней гладью моря.
в нем твоё молчание и мои внезапные разговоры.
когда я спускаю всю слов
своих свору
на тебя.
пока ты строишь этот
Русский Ковчег,
подобно Ною.
я порой плачу и снова ною.
я на тебя уповаю и жду каждый вечер твоего прибоя.
пока все мечты и мысли я держу строго.
я не позволяю им выдумать бога.
и рисовать повсюду углём иконы.
я мольбы прекращаю,
оставив лишь стоны.
смотри, в них вся моя любовь.
и я так просто ставлю её на рингтоны.
чтобы она повторялась вечно.
чтобы ты слышал о ней всегда,
даже не держав в руках свечку.
пока надежды возлагаю на твои плечи.
в моих рукавах козырей нет.
и я проигрываю тебе при каждой встрече.
все земли мои - болота,
манна моя небесная.
армия фанатов - одни сексоты,
проверяющие все мои песни.
но ты пропустишь вперёд,
выбросив в печку ограниченные черно-белые ноты.
этикетку об этикете оставив
для пустых социальных отчётов.
ты принес мне всего себя
в неприметном простом пакете.
за которым скрывалась жизнь моя
и свежий попутный ветер.
не изменяя себе и мне
отрёкся от заморской одежды.
построев новый ковчег,
на котором мы покинули побережье.
мы отправились бороздить водные пространства,
запасаясь солью.
мы построили рай в шалаше,
где стакан всегда полон.
двумя нашими половинами,
которые предпочитают
алкоголь рутбиру и кока-коле.
и несмотря на продуктовые наборы,
истина растёт на наших глазах,
несмотря на споры.
через которые грибы и растения
воспроизводят себе подобных
на воле.
в нашем шалаше мы сами себе режиссёры.
пока я выпускаю все роли,
которые набираются силы духа.
когда обретают сокровенное чувство, слыша шум моря
в раковине, приложенной к уху.
веря в волшебное и ктулху,
всегда помня, что в раковине лишь звуки
окружающей нас среды и тока крови в человеческом теле.
я продолжаю не считать время,
когда перед ними твой заполненый взгляд
и пустая вешалка за дверью.
с которой начинается каждый театр.
где я сценарист,
а ты для меня
заново воссоздаёшь из античности амфитеатр.
где я плачу и вставляю для тебя нужный 25-й кадр.
потому что ты - первый и последний ряд.
и где бы ты ни был.
со мной или без.
никто не в праве лишать
любви двух сердец.
но ещё до рассвета
ты покинешь снова
наш тёплый рай,
отправившись
строить новый ковчег,
который отправится
на северный край.