Просып

Мне шептала Муза в душу:
"Хватит дрыхнуть! Время петь!
Заложило скукой уши?
Ты в две дырочки сопел,
две сопливых старых дырки,
чтобы шмыгать и грустить?" -
В нос ударил запах дурки,
шиза жизни - в шалый стих.
Чтобы видеть не облыжно,
пелену протёр кулак...
Если жить, как тот булыжник,
развивается кила,
выпадая между строчек
кислой правдой скучных слов...
Ладно я... Мой стих просрочен.
Буридановым ослом
я прожил меж двух соблазнов
русской маетной души.
Наша жизнь - как вечный праздник,
а стихи - как ландыши
после белой стылой скуки
запорошенной судьбы...
Наша жизнь - как злая сука,
в мир слюна течёт с губы:
слов, ощеренных до рыка,
строчек горестный оскал
на банкете у барыги...
И тягучая тоска
леденца зубодробилки
за щекой моей судьбы...
Был и я поэтом пылким -
пропылил до вздоха: был...
Так что, с Музой вечно тёрки
у чудного старика...
- "Дай поспать!
Что в душу торкать
острым кончиком строки,
заголяя падаль рифмы,
словно хищным клювом грифа?"
Ноет вывихом стопа…
В пятке ямба скуки шпора,
а хорей ушёл на спа
сухость строк стиха распарить…
Тары-бары растабары… -
с пятки ставлю на мысок.
Ритм стиха бубнит в висок...
На душе провисли шоры -
в щель ехидной Музы взгляд.
Подмигнуть бы ей лукаво,
но на сердце тишь да гладь,
та, что вышита шалавой.
Спрячешь голову в песок -
так получишь в сердце пендель...
Есть, конечно, в жизни выход -
без вещей, печальный выдох...
Смерть - у боженьки затычка
для рождённых в понедельник.
Нам не к спеху... подождём.
Жизнь - как старая привычка
шлёпать сердцем под дождём,
воротник подняв повыше...
Был поэт... да боком вышел.