Стихирцам

Друзья, писатели, поэты,
Кто на Стихире графоман
И рифмователи куплетов
От сепсиса душевных ран,

Что мы в наследие оставим
Тем, кто к источникам идёт?!
Уж, если мы умами правим,
То в нас нуждается народ!

Но, невеликие таланты,
Мы не влияем на умы,
А полученьем премий, грантов
Стремимся измерять труды.

Столпы Большой Литературы
Гражданский делали посыл,
Какой лекарственной микстурой
Духовности народу был,

Облагораживал натуру,
Плетя преемственности нить.
И мы в своей литературе
Должны б об этом не забыть.

Глядят Толстой и Достоевский
На наших помыслов размах
И пробы начинаний дерзких,
И их охватывает страх:

А справимся ль, а нарисуем,
Палитру чувств изобразим,
Не размельчим стремленья всуе,
На пьедестал, взбираясь к ним?

Творцы великих быть достойны,
Ведя с действительностью бой.
Но наши жизни непристойны,
Коль мы смиряемся с судьбой.

Прошло лет тридцать, как попало.
Россия медленно сползла
С литературы пьедестала
И ценностей не создала.

Где ценностей ориентиры,
Шедевр, что вдохновляет жить?
Сейчас герои – не кумиры
И совестно героем быть,

Коль миром правят с интересом
В век потребительской мошны
Герои повседневной пьесы –
Стяжаний хищные умы,

Причём, стяжаний безобразных,
С мошенничеством, воровством.
Их подвиги геройств заразных
Дурманят тленным нас душком.

Искать героя, словно Байрон
(Как Дон Жуана он искал)
Из нас никто не хочет даром,
Никто не ищет идеал

И в глубине народной боли
Никто копаться не спешит.
Нужда людей гноит, неволит,
А мы не знаем, где болит.

И под пером у нас сюжеты,
Не острые, на злобу дня.
Мельчаем ныне как поэты,
Других в рецензиях кляня.

Лихое время девяностых…
Когда вдруг стало, не пойму,
Интеллигентом быть не просто,
Как жить в бубонную чуму?

Впитав наследие развала
И беспородности юдоль,
Литература прозябала
И потребительскую роль

Играл её герой, поспешно
В угоду времени скроён,
И своим образом небрежным
Нёс пустоту духовно он.

В умах пробоина зияет
От потребительской чумы.
Литература прозябает
Вне развлекательной канвы.

В противочумные костюмы
Поэты, душу облачив,
Читателей тревожить думы
Должны, покуда каждый жив.

Век двадцать первый не прибавил
Больших и значимых имён,
Но мы, не соблюдая правил,
На новые труды дерзнём

И для грядущих поколений
Других героев создадим
И время мерзостных явлений
В умах наследных победим!

Чтоб быть отцами светской веры,
«Глаголом жечь сердца людей»,
Ищите в жизни вы примеры
И жертвуйте, как Прометей.

И забубённые бубонной,
Передаваемой блохой,
Разносится что крысой чёрной,
Споют не нам за упокой.